"Фиат" перешел в горизонтальный полет, и расход топлива сразу вырос. Мотор на миг задумался, сменив тон на более ворчливый, и Мари уже начала беспокоиться справится ли он в разрженном воздухе. Но первым сломался не мотор.
"Фиат" затрясло от внезапно возникшей вибрации – тревожный знак, когда под тобой сотни метров. Затем раздался жалобный стон и без паузы и предупреждения, переднее остекление кокпита вырвало с корнем набегающим потоком воздуха. К счастью, Мари успела пригнуться, иначе ее военная карьера закончилась бы прямо тут. Второй хорошей новостью было то, что вибрация прекратилась, хотя рваная дыра на месте крепления фонаря премерзко свистела.
Плохой новостью было, что мотор, не согласившись работать одновременно в условиях пониженного давления, повышенной подачи топлива и вибрации заглох.
Мари нажала стартер. Ничего не произошло.
Мари подняла голову, посмотреть на капот и набегающий воздух, более не сдерживаемый остеклением тут же забился в нос и рот, выбил дух.
Мари снова пригнулась пониже, одной рукой поспешно поднимая воротник летной куртки, и пытаясь нащупать застежки, чтобы закрыть лицо до самых очков. Хорошая новость была в том, что повреждений, вроде бы, не было, дым не валил, выхлопные трубы не коптили. Плохие новости же новостями не были: мотор все еще не работал, а руки в перчатках никак не могли нащупать застежку на воротнике.
Мари с раздражением сорвала перчатку с правой руки зубами и выбросила ее куда-то в небо, будто бросая вызов окружающей синеве. Либо зажигание не работает, либо немецкий насос подвел. Мари нашла рукоять компрессора сбоку и несколькими торопливыми движениями накачала топливо в камеру сгорания. Раскручивать мотор не было необходимости – винт с постоянным шагом и так вертел его достаточно успешно.
Мотор завелся.