Обшивка корабля в зоне Палубы №3
– Я не способна чувствовать, могаддам Шиван, – голос Уарды, оторванный от её голографического изображения, был куда более неярким и безэмоциональным, чем это можно было бы предположить, памятуя какую "сочную" картинку вложили разработчики этого программного обеспечения в его голопроекцию. – Но я благодарна вам за вашу заботу. Что касается вашего вопроса, то моя база данных по ксенобиологии (уж и не знаю, зачем мне её вшили, учитывая специфику "Газали" в прошлом) говорит, что указанные вами признаки свойственны, вероятнее всего, синтетическим формам жизни, изобретённым учёными Первого Горизонта и носящим название "музхаджар" – "падальщик". Они питаются энергетическими элементами – от накопителей до реакторов, однако изголодавшиеся падальщики могут перерабатывать и кристаллические решётки металлов, получая нужную для существования энергию из этого процесса. Согласно моим сведениям, музхаджары адаптированы для существования в условиях абсолютного нуля, и любые существенные флуктуации в температуре могут оказаться для них фатальными, поэтому всё, что горячо, способно испугать их. Я надеюсь, я оказалась вам полезной, могаддам Шиван.
Тем временем сам объект обсуждения попытался снова цапнуть Таонгу своими жвалами; девушка снова совершила невероятный подвиг пластики и гибкости, извернувшись и увернувшись от атаки, не двигаясь с места вообще (чтобы не потерять магнитного сцепления ботинок скафандра с обшивкой корабля). Услышав команду Каору, бортинженер медленно, но уверенно начала двигаться в сторону второго воздушного шлюза, пытаясь обойти музхаджара по дуге, который, увидев, что двуногое существо не проявляет отныне никакого интереса ни к нему, ни к тому лакомству, которое смаковала тварь до появления Каору и Таонги, падальщик снова вернулся к обгладыванию металлической конструкции, служившей внешней частью системы жизнеобеспечения корабля.
Палуба №6
Услышав слова Гарама, Сабета улыбнулась пилоту:
– Спасибо за предложение, но этот "плохой план" (который, кстати, абсолютно ничем не плох, поскольку шлюзы не закроются, разве что только кто-то не закроет их вручную отсюда) реализовывать пока не нужно. У нас просто не хватит времени отвезти груз на "Хамураппи" – привратную станцию Хамуры – и вернуться обратно, станция слишком далеко от нас (иначе они давно бы уже прислали спасателей). Я лишь хотела осмотреть доки и идентифицировать работоспособные корабли; миссия выполнена и мы можем с чистой совестью возвращаться обратно в медотсек, разве что ты не захочешь сделать то, что хочешь сделать – осмотреть каждое судно более детально, а также замаскировать "Улов Фатимы". Если мне не изменяет память, ты собирался посоветоваться со своими друзьями насчёт... моего предложения. Вот когда услышишь их ответ – тогда и вернёмся сюда, перенесём мой груз в "Улов", и – когда все погрузятся на "Судьбу", мы с тобой полетим на "Улове", вслед за "Судьбой". Так все будут спасены – и люди с "Газали", и... мои ящички. Давай, молодой-красивый, осматривай свои кораблики, я пока проверю свой груз... Когда освободишься – дай знать по коммуникатору, отправимся обратно к твоим друзьям, в медотсек, – с этими словами Сабета грациозной походкой направилась к выходу из доков.
Тем временем в ответ на запросы Гарама, Уарда отозвалась своим не отражавшим эмоции голосом:
– Гарам ибн Зариф Салех-паша, к сожалению, не могу выполнить ни единый из твоих запросов. Во-первых, грузовых манифестов кораблей "Судьба Абеля" и "Улов Фатимы" в моих базах нет, поскольку эти судна не перевозили грузы, их фрахтовали для спасательной операции, и они были пришвартованы в моих доках без каких-либо грузов. Единственным их грузом предполагалось оборудование, которое спасательная экспедиция должна была демонтировать на Тао-Ане и эвакуировать. Касательно состояния этих двух суден – к сожалению, я не связана с внутренними системами этих кораблей, поскольку это не подразумевалось организаторами экспедиции, каждое судно должно обладать полной автономией ради максимализации мобильности и адаптивности к критическим ситуациям. Я могу сделать запрос искуственному интеллекту каждого из этих кораблей с просьбой предоставить отчёт о состоянии, но активировать сами ИИ должны люди изнутри каждого из кораблей – согласно моим данным, они на настоящий момент находятся в режиме ожидания и энергосбережения, поэтому ИИ неактивен для внешних коммуникаций. Что же касается оборудования и снаряжения, которым была экипирована спасательная экспедиция на Тао-Ань, а также месторасположения оного, вам лучше обратиться к действующему старшему офицеру экипажа "Газали", поскольку у вас, к сожалению, нет прав на доступ к подобного рода информации, равно как и к информации касательно месторасположения моих серверов. Действующий офицер экипажа "Газали" – капитан Хоморо Вай, пожалуйста, направьте ваши запросы непосредственно ему, или же я могу сделать это за вас, чтобы облегчить и ускорить коммуникации.
Медотсек (приёмный покой)
Увидев, что Халед последовал "рекомендации" прислужников Хоморо, те успокоились и вернулись к несению своей вахты. Сам же Халед вернулся по тому пути, по которому добрался было ко входу на капитанский мостик, и спустя несколько минут снова вошёл в приёмный покой медотсека, который за время отсутствия преобразился до неузнаваемости: теперь тут находилось несколько десятков человек, кто-то сидел на кушетках, кто-то стоял, кто-то сновал между помещениями медотсека, кто-то молчал, кто-то тихо беседовал друг с другом, кто-то громко и шумно возмущался происходящим, кто-то погрузился в чтение данных на своих табулах и компьютерах, кто-то – ждал своей очереди пообщаться с Уардой, нетерпеливо постукивая ногами и поглядывая с неодобрением на Райнальда, который, казалось, не замечал, что не ему одному хотелось пообщаться с искусственным интеллектом корабля. Энрике опрашивал новоприбывших, занося разрозненную и сбивчивую информацию, которую предоставляли выжившие – в основном они могли сообщить молодому учёному лишь свои имена и фамилии, а также должности, на которые их наняли в спасательную операцию. То, с какой палубы они проследовали до медотсека, и каким путём, подавляющее большинство неспособно было внятно описать, поскольку или не знало внутренней географии "Газали", или пребывало в шоке от происходящего, поэтому следовало за другими, не обращая внимание на то, "откуда и каким путём".
Уарда тем временем отвечала на очередной вопрос Райнальда:
– Райнальд Вонг, если позволишь, я внесу небольшую коррективу в твои слова: вы не являетесь пассажирами "Газали". "Газали" прекратил совершать пассажирские и круизные перевозки много лет назад, поэтому, если придираться к буквальным формулировкам твоих запросов, такого понятия как "список пассажиров" в моих базах не существует. Но я понимаю, что ты имел в виду, и, к сожалению, должна констатировать, что та часть моих серверов, на которых хранились личные дела членов спасательной экспедиции, пострадала во время пожаров час тому назад, и поэтому у меня, к сожалению, не к ним доступа. Но в любом случае я настоятельно не рекомендую тебе прибегать к употреблению психоактивных веществ ещё минимум двадцать три часа и тридцать пять минут, дабы выполнить минимальные рекомендации для пациентов, прошедших детоксикацию.
Что касается твоего второго запроса, то – пожалуйста, вот детальный лог подключений и интеракций между членами спасательной экспедиции и моими интерфейсами на "Газали", – с этими словами Уарда протянула руку вперёд, и в воздухе возникло голографическое изображение двухмерного экрана, по которому побежали строчки с указанием времени, номера терминала, месторасположения терминала и имени-фамилии того, кто совершал это подключение; так продолжалось менее пяти секунд, после чего и сам экран, и голопроекция несколько раз мигнули, после чего пропали на какое-то время, потом вновь появились, пошли рябью и битыми пикселями с тем, чтобы снова пропасть. И не появиться вновь.