1. Медицинский отсек: подсобное помещение (Халед)Реплики Гарама, направленные в сторону Халеда, остались без внимания, поскольку во время их произнесения бывший бармен отправился в хранилище медикаментов, вслед за женщиной в белой одежде, полностью проигнорировав легионера и его пылкую речь.
Войдя в подсобку, Халед окунулся в полумрак, царивший там – незнакомка, войдя сюда, выключила освещение в помещении, и теперь единственным источником света служил хрустальный шар, который покоился у неё на коленях. Женщина сидела на одном из ящиков в глубине подсобки, жевала листья арраша, которые держала в пригоршне перед собой, и неподвижным взором вглядывалась в свет, источаемый шаром. Дорожная сумка валялась у ног незнакомки.
Услышав вопросы Халеда, та подняла взгляд огромных тёмных глаз с расширенными зрачками, и, сплюнув прожёванные листья на шар, медленно проговорила:
– Меня зовут Хоми́на, земляк, – услышав её низкий бархатистый голос, приятный и мелодичный, а также так сильно напоминавший о родном мире, поскольку выдавал уроженку Мехраби, Халед отчего-то стал уверен, что уже когда-то слышал его. Определённо слышал. – А ты – Халед безродный, из рода Ансари, которому давно пришёл конец. Как и всем нам вполне скоро придёт, – Хомина снова начала вглядываться в свой шар. – Полдневного цикла минёт, и это судно войдёт в лоно звезды. Такой яркой, такой жаркой, такой светлой, такой… очищающей. Знаешь, как это бывает, когда с тобой происходит что-то настолько невероятно важное и судьбоносное, но кажется это тебе таким незначительным и повседневным, что ты не отдаёшь себе отчёта о том, что тебя коснулась сама Судьба… Вселенная… Сами Лики говорили с тобой, говорили и даровали Их дары. И ты разворачиваешься, не поняв ценности дара, и плывёшь далее по течению, и лишь когда Судьба снова начинает вплетать твою нить в очередной узор на ковре грядущего, ты с ужасающей ясностью осознаёшь, что тебе всё это было предсказано… даровано. А ты была такой ограниченной идиоткой, что даже не удосужилась задать уточняющие вопросы… Да, Халед Ансари, я – Зрящая. Наверное, единственная истинная в том стаде шарлатанов, которые выуживают бирры из наивных дураков на нашей родной планете. Но при этом – я Ослеплённая. Своим высокомерием, своей ограниченностью, своим недоверием, недоверием Судьбе, Вселенной и Ликам. Знаешь, я ведь взошла на борт «Газали», потому что Он так мне сказал. «Там тебя ждёт спасение, то спасение, которого так жаждет твоя душа, словно заблудший в бесконечных песках пустынь Любау жаждет отыскать оазис». Судья так сказал, а я была слепа и ограничена, и не спросила, что Он имел в виду. Но решила последовать Его совету, и не стала покидать Кориолис, а отправилась в ближайшее представительство Консорциума и применила там свой… дар. И меня внесли в списки, хотя всё, что я могу делать – это видеть души и судьбы других… Хочешь, я прочитаю твою судьбу? Я недорого возьму, всего сотню бирров, – внезапно переменила тему женщина и уставилась немигающим взглядом огромных тёмных глаз на Халеда.
2. Палуба №6 (Гарам)Гарам, так и не добившийся ответа ни от одного из тех, к кому обращался, но при этом вполне успешно добившийся отвлечения внимания Хоморо от Каору, не стал задерживаться в приёмном покое и поспешил догнать Сабету, которая, судя по всему, полностью проигнорировала просьбу молодого человека подождать её.
– Вижу, что ты таки решил ко мне присоединиться. Прости, что не осталась – не люблю семейные драмы, мне этого хватило в детстве. Сейчас нужно будет обойти шахты лифтов – на шестую палубу на этих лифтах не добраться, и спуститься туда пешком, если ты не против. На лестничных пролётах рекомендую соблюдать максимальную тишину – у некатр идеальный слух, и случайно оступишься на ступеньке, как тебя сразу же окружит стая этих… чудных созданий твоего Легиона. И с тактической точки зрения сражаться на лестнице с теми, кто куда проворнее и сильнее тебя – не лучшая перспектива, сам понимаешь, поэтому лучше давай тихонько, как мышки в вентиляции, доберёмся уже до этих Гегемонией оттраханных доков… – Сабета внезапно бросила быстрый взгляд на Гарама, – надеюсь, у тебя в Гегемонии никого из родных и близких нет… Это так, крылатое словцо. Не люблю я этих предателей, променявших безбрежные просторы Вселенной и космоса на копошение в грязи и собственных нечистотах на поверхности Куа. В общем, нам сюда, – с этими словами девушка указала на очередное ответвление коридора, которое вывело их к двустворчатой двери, над которой значилась надпись «Аварийная лестница». Коснувшись сенсорной панели у прохода, Сабета открыла дверь и, приложив палец к устам, мол, отныне – тишина, устремилась по ступенькам вниз.
Спустя добрых пять минут медленного и осторожного продвижения вниз в полной тишине, нарушаемой лишь слабым отзвуком их шагов и шипением систем жизнеобеспечения корабля, Сабета и Гарам наконец достигли двери с пометкой «Палуба №6». Дверной проём позволил парочке пройти в неширокие и довольно запутанные коридоры, ведущие от кормы корабля к его носу; внешняя сторона коридоров была сплошь испещрена дверьми, которые вели в воздушные шлюзы – за ними располагались посадочные площадки, на которые садились мелкие шлюпки и кораблики, и которые на время межзвёздного перелёта намертво фиксировались магнитными блокираторами.
Исследование главных врат, которые вели в два основных ангара доков, показало, что из-за сбоя работы внутренних систем ни один из электронных замков, которые вели внутрь из коридоров, не работали. Таким образом, Сабете и Гараму предстояло или же попытаться оценить целостность суден, расположившихся в этих двух ангарах, «на глаз» – через огромные стеклянные перегородки, служившие своеобразными окнами для обзора содержимого доков, или же через внешний шлюз, который, судя по зелёному мерцанию контрольной панели, был вполне рабочим.
– Чёрт… Проклятая рухлядь, – выругалась Сабета, раздосадовано пнув створки высокой и широкой двери, которая вела внутрь основных ангаров доков. – Исследовать кораблики и шлюпки, пристыкованные снаружи – дохлый номер, как по мне. Наверняка почти все из них сдулись во время того… что бы там ни произошло с «Газали». Нужно попытаться оценить целостность более крупных кораблей, а они – тут, в этих двух ангарах. В верхнем – «Террим», в грузовой отсек поместилась бы добрая пара сотен человек. Летала я на таком когда-то, знаю эту птичку. В нижнем – куча мелочи пузатой, но тоже может попасться что-то стоящее. Вот только… Попасть внутрь ангаров можно, но только снаружи. Через эти дыры, – девушка указала в сторону одного из воздушных шлюзов. – Поскольку эта чёртова дверь, – Сабета указала на створки, – единственный вход внутрь доков из самого корабля. И что теперь делать? Попытаться «на глазок» определить, которая из этих жестянок рабочая? Но всё равно нужно будет как-то попасть внутрь, чтобы заставить эти створки открыться, – девушка показала через окно на щиток, который находился на стене главного ангара, буквально в нескольких метрах от двери – так близко и одновременно так далеко.
01 - Коридоры
02 - Основной док
03 - "Террим"
04 - Шлюз ангара, выходящий на нос корабля (он же - основные врата в этот ангар)
05 - Воздушные шлюзы
Тем временем Райнальд и Энрике, присоединившись вручную к терминалу Уарды, погрузились в изучение её кода и состояния системы искусственного интеллекта с надеждой максимально полно нейтрализовать последствия аварии, вызванной взрывом. К сожалению, судя по показаниям логов и тестов, определённая часть данных, которыми обладал ИИ «Газали», была безвозвратно утрачена из-за того, что серверы, на которых она располагалась, сгорели во время взрывов и пожаров; перегоревшие коммуникационные провода не позволяли подключиться к подавляющему большинству камер и сенсоров и управлять чуть ли не половиной систем корабля; определённая часть программы, отвечающей за анализ ситуаций и принятие решений, была повреждена так, что для починки оной требовалось несколько дней и целая команда программистов, специализировавшихся в разработке искусственных интеллектов. Таким образом, за полчаса кропотливого труда молодым людям удалось привести Уарду в максимально оптимальную для её плачевного состояния форму, но даже при этом ИИ корабля оставался неимоверно повреждённым и мало полезным. Но, как говорится, лучше воробей в руках бедняка, чем павлин в саду эмира, и, удовлетворённые своей работой, Райнальд и Энрике запустили перезагрузку ИИ, после которой Уарда, как они надеялись, должна была предстать обновлённой и куда более разговорчивой.
На несколько мгновений голографическое изображение Уарды замерцало, потом пошло рябью, а после вообще исчезло. Спустя ещё несколько секунд изображение красивой девы в красном сари снова появилось в углу приёмного покоя, на сей раз – более целостное и с меньшим количеством битых пикселей и тёмных пробелов.
Хоморо, отмахнувшийся от реплик Гарама и ответивший на представление Каору лишь кислой гримасой, на какое-то время погрузился в чтение каких-то сообщений на своём коммуникаторе. Нахмурившись, капитан Вай вытянул заткнутую за пояс табулу и, бесцеремонно развалившись на одной из мягких кушеток, стоявших в приёмном покое, начал судорожно что-то строчить на сенсорном экране. Так продолжалось несколько минут, пока в помещении не показались одновременно брат Рамас, вышедший из операционной, и две группы людей – одна из того коридора, в которой располагались лифты и из которой в медотсек пришли наши герои, другая – из коридора, который вёл в сторону капитанского мостика и второй шахты лифтов, судя по карте корабля. Первая группа состояла из людей, большая часть которых несла на себе очевидные признаки травм и лучевой болезни; шумно выдохнув, брат Рамас поспешил к ним, уже на ходу задавая вопросы касательно самочувствия пришедших и спрашивая, нужна ли кому-либо из них его помощь для того, чтобы проследовать в операционную. Вторая группа выглядела куда лучше и, очевидно, была знакома с Хоморо, поскольку как только они появились в приёмном покое, капитан тут же соскочил с кушетки, засунул свою табулу себе за пояс и поспешно подошёл к дюжине мужчин и женщин, пришедших со стороны мостика, после чего начал что-то сосредоточенно им рассказывать шёпотом – так, чтобы ни Райнальд, ни Энрике, которые как раз перегружали Уарду, не услышали содержания его речи. Новоприбывшие согласно закивали в ответ на слова Хоморо. Половина из них рассредоточилась по приёмному покою, вторая же осталась стоять в проёме коридора. Капитан Вай отдал распоряжение брату Рамасу «позаботиться о нуждающихся в первой помощи, оказать оную и расположить тех, кто уже прошёл через процедуры, в палатах» – распоряжение, в котором, судя по действиям самаритянина, тот вовсе не нуждался. Тем не менее, медикург уважительно кивнул Хоморо и жестом пригласил следовать первую группу за собой.
– Остаёмся на связи, брат Рамас. Мы скоро вернёмся, – напоследок бросил капитан Вай, после чего присоединился к тем шестерым, кто стоял в коридоре, и ушёл в их сопровождении в сторону носа корабля.
4. Палуба №3 (Каору, Стейн, Таонга, Тахир)Каору и её спутники вернулись к шахтам лифтов, в которых всем выжившим юнита 13.13 довелось пережить серьёзные испытания буквально чуть более часа тому назад, а кому-то не довелось пережить их и вовсе. Рабочей оставался лишь один из лифтов – третий, и в него-то и вошли Вершитель и её сотоварищи, соблюдая все предосторожности с тем, чтобы не наткнуться на Гончих, некатр или прочие – неведомые пока – ужасы, коими, судя по всему, умирающий «Газали» был забит по самое некуда.
Лифт доставил четвёрку на третью палубу, которая была несколько длиннее первой и второй, и в стеклянном куполе которой располагалась главная корабельная часовня. На самой палубе царила такая же обстановка, как и на первой – тишина, время от времени прерываемая треском искрящейся проводки или шипением повреждённых труб, а также тихим, едва слышимым гулом внутренних систем корабля. Несколько минут аккуратного продвижения по основному коридору палубы (на которой, судя по всему, также располагался бизнес-центр и какие-то бутики в те прекрасные времена, когда «Газали» был ещё круизным лайнером), и вот четверо человек уже стояли у одного из воздушных шлюзов, через который, облачившись в висевшие тут же экзокостюмы, можно было проследовать по поверхности корабля до другого коридора, из которого можно было попасть в часовню.
Рядом с рабочим терминалом и интеркомом, через собрата которого, судя по всему, выжившие в часовне и послали тот клич о помощи, в стеклянных отсеках висели припавшие пылью экзокостюмы устаревшей модели. Красные стрелки на полу безмолвно призывали вернуться обратно в медицинский отсек, мерцая в полумраке, царившем в этой части коридора.
