– Благодарю, запасной пилот какого-то там грузового судна, за приглашение, но это мой корабль и потому – в приглашениях я не нуждаюсь, – неприветливо ответил Хоморо на слова Гарама; в ответ же на слова Энрике он с откровенным недовольством проговорил: – Молодой человек, вы не забылись, нет? Вы – нанятый персонал. Вы – пассажиры на этом судне. Я – член экипажа. Экипажа этого корабля. Это, образно выражаясь, мой медицинский отсек, и я тут отдаю распоряжения, кому куда проходить и что делать, в отсутствие других членов моей команды, которых я тут не вижу. Что до медицинской помощи ¬– огромное спасибо за предложение, однако с этого момента медицинский отсек переходит в полное распоряжение брата Рамаса. Уарда, сориентируй нашего доброго самаритянина, что где находится, и пусть он начнёт оказывать первую медицинскую помощь пострадавшим. Если хотите, можете помогать брату Рамасу, он – признанное светило медикургии, милостиво предоставленное нашей экспедиции Академией Ордена на «Кориолисе», так что, вполне возможно, вы даже сможете не просто стать полезным, но и научиться чему-то новому.
В этот момент Хоморо отвлёк Халед, который умело выбранной стратегией коммуникации с этим неприятным типом смог таки расположить его к себе; первоначально кислое выражение лица главного бортинженера с каждой новой фразой Ансари менялось в сначала более нейтральную сторону, а после и вовсе начало выражать абсолютное согласие, понимание и расположение. Под конец капитан Вай согласно кивал головой на каждое слово Халеда, и, услышав его просьбы, без замедления отреагировал:
– Хвала Ликам, хоть какая-то адекватность после двух часов сплошного ада и бестолковости. Да, согласен… господин… как вас? Да-да, чем больше адекватных и вменяемых людей объединят усилия, тем больше у нас будет возможностей спастись с этого проклятого корыта, которое, судя по всему, обречено – радиацией охвачена большая часть палуб; были пожары, но с ними удалось совладать; двигатели выведены из строя; большая часть кораблей и спасательных капсул пострадали от взрывов и облучения... В общем, лучшая стратегия – получить первую помощь, починить эту чёртову ИИ, чтобы она смогла дистанционно открыть шлюзы Главного Дока, и переместиться в уцелевшие корабли, чтобы покинуть это корыто. По возможности собрав максимум выживших. И – да, я с радостью поделюсь доступом к системам управления «Газали», как только смогу убедиться в том, что мы с вами на одной стороне и мыслим одинаково; собственно, есть одно дело, в котором вы можете поспособствовать, дело по спасению уцелевших. К сожалению, насколько мне известно, я – последний из главной команды «Газали»; Уарда подтвердила факт смерти четверых на мостике; на момент взрыва я был в своей рубке, готовясь отправиться в мою стазис-камеру там; рубка начальника связи находится рядом с моей, и, заглянув туда, я обнаружил лишь бездыханное тело моего коллеги, его сильно тряхнуло при взрыве и швырнуло на его пульт – иронично, он погиб с одним из своих девайсов в своей голове, с девайсом, который проломил ему череп… Компьютерные штуки были до последнего у него в голове, – неприятно хихикнул Хоморо, словно смерть его коллеги была приемлемой причиной для такой корявой шутки. – Судьба начальника безопасности мне неизвестна, к сожалению. И Уарда ничего не может сказать. Увы, в этом эта бестолочь права – менее трети её сканеров, сенсоров и систем наблюдения уцелели, поэтому ни она, ни сам мейнфрейм не обладают информацией о большинстве территорий корабля и том, что там творится или произошло… Эй. Эй! Что ты там делаешь? Кто давал разрешение лезть в мозги ИИ? Они и так вкось и вкривь, эй! Слушайте, может, вы будете сначала со мной согласовывать то, что вы делаете с кораблём? – Хоморо прервал свою беседу с Халедом, увидев, как Райнальд подключился к терминалу и начал быстро печатать команды и считывать данные с экрана.