- Я верю тебе, - кивнул Халед и передал Тахиру фляжку с обжигающим виски. - Может быть я - это он, но он никогда не сказал бы так, и я так говорить не стану. Наблюдай, лишь смотрящие вправе решать.
Он опустил рукоять меркуриевого клинка в карман и вытащил следом металлический портсигар, из которого достал две белые сигаретки и передал одну Тахиру. Затем прикурился и дал прикуриться ему, выполняя древний, как мир, ритуал доверия. После этого так же сделал глоток и спрятал всё в карманах кафтана, с наслаждением затягиваясь и опираясь спиной о стену. Несколько мгновений, лишь несколько мгновений было ему нужно, чтобы окончательно придти в себя, избавиться от скользкого ощущения Её внимания и глубоко вздохнуть. В чем-то Каору оказалась права - этот полет изменил всё. Возможно - бесповоротно.
- Я вижу мы многих потеряли, - молвил Халед уже в полный голос, отлипая от стены и подходя ближе к товарищам. - И тоже рад тебя видеть, Шиван, - Раньше он никогда не называл её по фамилии. - Позволь немного задержаться. Раз Зари среди нас нет, значит, и она не сумела преодолеть испытания. Тогда позвольте мне повести ритуал? Почтим же молитвой тех, кто остался позади, а затем, не теряя времени - двинемся дальше, чтобы спасти тех, кто еще может спастись.
Он подождал, пока люди желавшие помолиться закончат разговоры и повернутся к нему, а затем затушил сигарету, наступив на нее и сложил ладони на груди, глубоко вздыхая. Молитва не требовала слов или много времени. Молитва - безмолвная или бормотанием (кто как хотел) - должна была помочь живым придти в себя, отбросить ужас, сомнения и тревоги, настроиться на нужный лад. Странник должен направить их стопы, ведь Судья уже отмерил удел падших и не в силах живых было его изменить. Они могли лишь попросить Госпожу, чтобы путь уходящих был легок, а Танцор не оставил идущих своей благосклонностью.