Чего Стейн не ожидал, когда своей эмоциональной реакцией попробовал надавить на Халеда, так это что Вершительница вступится за него. Разве не должны такие как она хотеть убить его? Тем более после подобных обвинений?! Но как бы то ни было, его выпад сработал - Халед убрал клинок и заявил, что ошибался в своих обвинениях. Стейн с облегчением выдохнул и тут силы словно покинули его. Ноги подкосились, и он, словно проколотый воздушный шарик, обмяк и сполз по стене на пол, на колени. Зенитиец закрыл руками глаза, пытаясь укрыться от всего происходящего и всех окружающих. Ему сейчас очень хотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда, пусть даже на станции "Ашшафа’", там хотя бы все знакомо и понятно. Как бы не казалось со стороны, Стейн и не думал ронять слёзы. Это был его способ абстрагироваться от внешних раздражителей, чтобы привести эмоции и мысли в порядок. Буквально несколько секунд и глубоких вдохов, и он был почти в порядке. Если не считать загаженного пятнами крови пальто. Так и сидя на коленях, он ещё раз попытался почистить одежду, но, поняв, что сейчас это нереально, бросил попытки и направился туда, куда пошли остальные. Тому, что так рядом внезапно оказалась часовня, Стейн уже даже не удивлялся. Если уж тут оказались полумифические Некатры и уж вовсе мифические Гончие Тиридеса, то почему бы и часовне не оказаться сразу за углом?!
Парень тщательно старался избегать взглядов на Халеда и Вершительницу. Это было связано и с их поведением и реакцией на его поступки, и с чувством некоторой вины. Что бы не говорили эти двое, но он все же также виноват в том, что они пошли сюда. То видение, смысл которого он до сих пор не понимал до конца, заставило его поступить так. Он, конечно, не мог знать наверняка, к чему это приведет, но мог ли хоть кто-то знать это наверняка? И все же, если бы он тогда не стал касаться того отпечатка, то, возможно, Гончие не напали бы на них, ведь они пошли бы другим путем.
В часовне Стейн первым делом подошёл к статуе Судьи. "Благодарю, что помог разрешить тот спор. Хвала тебе за то, что я жив и возношу тебе эту благодарность. Не оставь этих людей, молю, и не суди их строго". Как бы не считали зенитийцев прагматичными, это не мешало Стейну верить в сверхъестественные силы Ликов. Иначе он бы не смог найти объяснение слишком многим вещам в своей жизни. Следующим он выбрал Моряка, моля того о том, чтобы он продлил жизнь судна, на котором он находился, достаточно для того, чтобы живым и, по возможности, невредимым покинуть этот гигантский погост, которым "Газали" обречена была стать.
Себе же он пообещал больше не привлекать к себе внимания. Даже если все вокруг разом решат покончить с собой. Это будет их выбор! Сейчас главным было выжить! И если для этого нужно будет потакать приказам Вершительницы, то так тому и быть. До тех пор, разумеется, пока это не угрожает лично ему.