- Спасибо, - щит так и остался в руке Каору. Это был ценный дар, даже если временный, и отказываться было бы невежливо. Затем, уже чуть тише, но с ноткой безразличия в голосе, - Они боятся... потому что я не боюсь принимать решения. У меня дурная слава, Аслан, потому что когда люди умирают, живых обвиняют в том, что они не сделали достаточно. И бесполезно доказывать обратное, особенно если ты действительно обрекаешь кого-то на смерть.
Слова и пространство вокруг растекались тающей в воде патокой, время как будто замедлялось, останавливало шаг. "А ведь я сейчас потеряю сознание," - пронеслось у Каору в голове, а в следующую секунду мир свернулся обратно до свинцового шарика внутри. Спокойствие после боя сменилось новым напряжением, которое волной накатило на маршала и заставило собраться. Не осознанно, исключительно на рефлексах, которые не могли не отреагировать на ситуацию. До заторможенного сознания Каору еще только доходило происходящее, а вымуштрованное тело солдата уже действовало. Перенести упор на ногу под щитом, положить палец на спусковой крючок, немного согнуть руку в локте, приподнимая ствол карабина ближе к груди. Наводить оружие было не нужно - лишняя провокация не способствовала разряжению обстановки, а вскинуть винтовку для стрельбы можно было с одинаковой скоростью и из такого положения.
- Халед! Хватит! - Где-то в этот момент до Каору дошел смысл происходящего. Можно ли было предположить такое развитие событий? Возможно, стоило, но все же реакция друга удивила маршала, - Аслан! Опустите ствол! Никто никого не убьет.
Гневная отповедь Стейна не вызвала ничего кроме брезгливости, убивать из-за нее совершенно точно не стоило, но и оставить без внимания было нельзя. Но прежде нужно было прояснить главную причину конфликта. Вот и ответ на вопрос, который задавал охотник. Почему Каору ненавидели? Потому что на войне не бывает простых решений, и кто-то должен нести за них ответственность.
- Не Стейн принял решение идти сюда, а я. Это мой приказ и моя ответственность, - фраза была обращена к Халеду, но сказана достаточно громко, чтобы слышали все. Не нужно было добавлять вслух "если хочешь винить кого-то, вини меня", реплика и без того повисла в воздухе. А следующие слова Каору, сказанные с интонацией, не принимающей возражений, были обращены уже и к остальным, - Сделайте глубокий вдох, все! И марш в часовню на привал. Время пошло, задержки дольше не будет!
- Халед... - последние слова были сказаны уже тише и с обманчивой вкрадчивой лаской в голосе, - Что ты имел ввиду, когда говорил про Видение?