— Со Ён!.. Со Ён, — из коридора послышался топот босых ног, а вскоре из-за угла показалась растрёпанная и мокрая голова младшей сестры, — а ты не забыла, что обещала забрать планшет? Завтра с утра! Он мне нужен!
— Какой планшет? Твой планшет, Хаюн? — с кухни донёсся мамин голос. С каждой секундой он становился всё отчётливей, и босоногая Хаюн поспешила ретироваться от греха подальше, но не успела. — Откуда это его нужно забрать, и почему ты сама не мож… Хаюн, почему ты в одном полотенце?!
— Она его уронила, и теперь он в ремонте, — флегматично оборвала их Со Ён, с усилием надевая новые, ещё скрипучие, туфли. Она разогнулась и посмотрела на дувшуюся сестру, покачивая в руке ярко-жёлтый пластиковый рожок для обуви. — Могла бы и сама забрать.
— Но мне же в автошколу!
— Завтра? А ведь правда, — мамин тон сразу изменился. — Со Ён, ей же в автошколу… И раз уж ты всё равно пойдёшь по магазинам, Со Ён, купи курицу. Крахмал тоже закончился.
— Спасибо! — когда по коридору вновь зашлёпали пятки Хаюн, рожок уже висел на крючке, на плечи Со Ён опустился серый габардиновый жакет, а мама бочком пробиралась обратно на кухню: — Да, спасибо.
— Планшет, курица, тапиока. Ладно, — беспомощно согласилась Со Ён, но прихожая уже была пуста.
В дальней комнате разговаривал телевизор. Иногда с телевизором разговаривал отец, смеясь и повторяя какие-то фразы. Минут через двадцать вся семья соберётся в гостиной смотреть «Пять дней, пять ночей». Наверное, неплохо проведут время, если не считать, что папа страшно не любил, когда все остальные умилялись верной лошади главного героя. Обычно он бурно реагировал на животных в кадре, но лошади его практически не трогали. По этому поводу у них однажды случился спор, и если бы Со Ён добилась тогда от него откровений, то обнаружила бы, что эти создания даже немного неприятны господину Гвансону, и он отрицает их природную притягательность, непонятно как присущую этим ладьеобразным телам, устроенным на изящных, но ломких словно спички ногах. Этот спор случился восемь лет назад, и он до сих пор не закрыт.
Со Ён придирчиво осмотрела себя в зеркале. Она уже совсем не та. Красивая взрослая женщина в деловом костюме, которая порой хочет, чтобы всё оставалось как восемь лет назад. Тогда она ещё ходила в школу, и все, кажется, были куда счастливее. Уж она-то точно была, особенно когда за хорошие оценки отец покупал Со Ён её любимую соломку в шоколаде, по дороге с работы забегая в магазинчик своего двоюродного брата — и только туда. Теперь по дороге с работы уже она заходит под соседнюю вывеску, в аптеку, чтобы купить отцу гепарин.
Со Ён закрыла за собой входную дверь.
Дальше лифт. Наискосок через дворовую коробку. Пешеходный переход. Семь минут вдоль улицы Папоротников. Пешеходный переход. Сто метров до спуска в метро.
Планшет. Курица. Тапиока.
Ей очень нравился хуадяньский метрополитен. Наверное, Со Ён относилась к числу тех людей, кто несознательно наслаждались присущим ему запахом креозота ровно настолько же, насколько чтением урывками по пятнадцать-двадцать минут, сидя в дрожащем вагоне, горячем от десятков утрамбованных в нём людских тел. Сейчас, когда основной поток возвращавшихся из офисов белых воротничков уже иссяк, никто не мешал ей читать. Но прежде чем приступить, Со Ён всё равно украдкой посмотрела по сторонам. Тапнув по закладке, она почувствовала, что в вагоне и правда стало душно, когда…
«...Гувернантка расцепила ремешок на поясе и выдернула его одним движением, ловко перехватив поудобнее. Сидя на полу с открытым ртом, Такахара смотрел, как она сделала к нему пару шагов, на ходу нетерпеливо справляясь с застёжкой. Прямо перед его лицом юбка сползла с её бёдер и плавно скользнула вниз по голым ногам. Такахара запоздало зажмурился, уже увидев, что меж ними, скрывая лобок, остался лишь тёмный треугольник кружевной ткани».
Со Ён сдвинулась к краю скамьи и села вполоборота, закинув ногу на ногу.
Проходя через арку металлоискателя в здании Eastern Beacon, Со Ён была вне себя, не понимая, зачем она вообще читает «Садовника Такахару», где автор постоянно прерывает пикантные моменты какой-нибудь ерундой — и ведь не первый раз уже. Это был тот момент, когда её чаша терпения опасно накренилась, и в рутинном спокойствии их ночного дежурства бедняжка Такаяма наверняка стала бы той, на кого пролилось всё скопившееся в ней негодование.
Но ни о каком рутинном спокойствии речи сегодня не шло, и тревожный тон в конец вымотавшегося босса моментально настроил Со Ён на серьёзный лад.
— Доброй ночи, господин Пэн, — Со Ён легко склонилась, когда Вужоу засобирался домой. — Поспите как следует. И положитесь на нас, — она тепло улыбнулась ему в спину, а затем нашла глазами менеджера: — Мистер Кимура, я вам напишу через пять минут, обсудим, что делать с полицией.
Она выразительно мотнула головой в сторону Юки — та говорила ровно об этом же. Да Сон, может быть, и сомневался, но если уже трое считали, что это стоящая идея, то стоило её проработать.
— С вертолётом я свяжусь, конечно, — добавила Со Ён, проходя мимо Такаямы и с интересом заглядывая ей через плечо. — У тебя тут, похоже, и без того занятие нашлось.
Включившись в рабочий процесс следом за напарницей, Со Ён первым делом заглянула в Вуаньдо, отметившись в общем чате, что «забирает» позывные ребят из вертушки. Подумав с секунду, она оставила заметку и самой себе. Всего три слова.
Планшет. Курица. Тапиока.
Ночь обещала быть длинной.