В коммонхолле мало что изменилось с того момента, как снедаемый беспокойством за свое состояние Ариакас выехал в тоннели на уставшем, но довольном Шаурате. В секторе бегов обстановка подуспокоилась, зато у стойки и в таверне было не протолкнуться - победители и побежденные, болельщики и устроители, сторонники клубов и одиночки обсуждали результаты, знакомились друг с другом, обсуждали дела и планы на следующие гонки. Рождались и распадались альянсы, кто-то пытался выудить у пьяного или одурманенного конкурента важные секреты.
Ува беседовал с парой дроу и дуэргаром, небрежно опираясь на свою стойку, на которую была выложена небольшая коллекция богато украшенного клинкового оружия. Завидев Ариакаса, он поймал его взгляд и сложил пальцы в знак радушного приветствия, но от разговора не оторвался. Векроша и его свиты уже не было, и ничего, кроме неприятного ощущения, витавшего в воздухе на том пятачке, на котором прорицатель проводил свой ритуал, не напоминало о его успехе.
Ке'Танель сидела, свободно раскинувшись на стуле, и беседовала с победительницей забега и еще двумя дроу - женщиной и мужчиной, незнакомыми Ариакасу. На грубой столешнице из затверделой стенки строительного гриба лежала куча пергамента, грифели, краски, писчии ножи, кисти и стояли кружки, от которых кисло пахло саффтзиком - бодрящим слабоалкогольным напитком, получаемым из сброженного грибного настоя. Здесь, в Шшамате, у саффтзика не было такой репутации напитка уличных отбросов, как на родине Ариакаса, но в приличных домах его, тем не менее, все равно не подавали.