И вот уже позади остался Хелмигус, а за ним и Оззи, и красноносый Люген. Дварфы трудились на благо крепости, но прямо сейчас, честно говоря, Эйкинлистр не уделил им должного внимания. Может быть, потому, что его собственное умение только ждало подходящего часа, а может быть... Из-за нее.
"Ту-дум-ту-дум-ту-дум... Ту-дум-турум-пум-пум..." - стучало, громыхало и пританцовывало в груди сердце. Не хуже дробилки или литавров. От его судьбы рыжебородого дварфа отделяли считанные сантиметры, и с каждой секундой она становилась все ближе и реальней... Протянутая вперед рука, словно за подаянием или за пивом в холодное утро, предательски задрожала. А вместе с нею дрожали и губы закоренелого одиночки, чей поминальный колокол вот-вот качнется. И все же другая рука напротив... Нет, не так. Изящная дварфийская ручка, с пухленькими пальчиками-сосисочками, до которых хотелось поскорее добраться, и которые нежно, но и в то же время строго держали щит - очень похожий на гробовую доску, кстати говоря; вот эта ручка была напротив и уже взывала к мозолям Эйкинлистра, манила их к своему горнилу, как вдруг... Ее обладательница внезапно дернулась, поставила щит впереди себя, подобно вулкану зафонтанировала именами, которые Эйкинлистр слышал впервые, а затем и вовсе понеслась в бой сломя голову. Все это ни на секунду не удостоив смущенного дварфа хотя бы... Взглядом? Грубое, зачерствелое сердце каменотеса легко может выдержать попадание эльфийской стрелы или укол гоблинского копья, но равнодушие... Равнодушие ранит сильнее адамантия.
Он остался один в черно-белой пещере, разделенной округлыми формами Затзилль на до и после. Впереди крики разъяренных товарищей смешались со звоном схлестнувшейся стали, а Эйкин все думал, стоял ошарашенный, пока неожиданно ему не открылась истина. "Дварфийки не любят простых трудяг, вроде тебя", - однажды сказала ему подмастерье Айдыр, перебирая гору железных гвоздей. Значит, и с Затзилль та же история. Подавай не простого, подавай героя... Живого желательно. Но можно и мертвого. Когда над твоей могилой рыдает такая красивая дварфийка, это уже достойно уважения, наверное. И стоит рискнуть хотя бы ради этого...
Заприметив хорошую почву для подвига, который Затзилль, наверняка, оценит, ее отвергнутый всеми любовник устремился к подножию вражеской башни. Но только не самым очевидным путем, который гоблины могли просчитать в два счета и тем самым пресечь его героическую попытку, а менее явным - через дальний тоннель слева. Его верная куртка из кротовьих шкур, а также не менее амортизирующие мозоли должны были выручить дварфа, если что-то пойдет не так... А вообще все беды от дварфиек. Но Эйкинлистр понял это слишком поздно.