Тедди Уайатт.
Салун кажется сборищем сонных мух, но не надолго. Близится что-то волнующее, судя по наэлектризованности гудящего собрания ковбоев и их слишком уж горящих глаз и слишком громкому хохоту. Ты пока не понимаешь, что к чему, но на всякий случай озираешься по сторонам и бросаешь взгляд на местную сцену - и вовремя. Под свист, улюлюканье, грохот стульев, аплодисменты и даже пару револьверных выстрелов в потолок на сцене появляется ОНА.
Чувственные алые губы. Безупречно выбеленная кожа. Золотистые, словно у дорогой куклы, кудряшки под небесно-голубым с кружавчиками капором. Тугой корсет, от которого талия кажется чрезвычайно тонкой, а пышные формы под и над ним - еще более пышными. Юбка с разрезом, в самый раз для "кан-кана"... Так, кажется ты чуть не подавился слюной, хотя во рту одновременно с этим пересохло, как в чертовой Пустыне. Надо немедленно выпить.
ОНА обводит зал лениво-томным и насмешливо-приветливым взглядом, в котором - ВСЁ. Всё, что только может вообразить себе в самых смелых своих фантазиях мальчишка, по недоразумению доживший до лошадей, револьверов и многодневной щетины на лице. Это чувствуют все и каждый в этом зале втихаря надеется, что этот взгляд задержится именно на нем.
Но только ты понимаешь, что в действительности этот взгляд предназначен именно тебе, Тедди Уайатт. ОНА начинает петь и ты смотришь и слушаешь, почти не замечая четверку не менее симпатичных девчонок на подтанцовке и подпевке.
" – Ножки повыше и полный успех!
Лишь бы видны были ножки!
Если ковбой прикажет,
Кто же ему откажет?!
Мальчики, мы ваши крошки!
Матроса любят за отвагу!
А капитана за вино.
А вот за что я люблю ковбоя?
За то, что все есть,
За то, что все есть,
За то, что все есть,
За то, что все есть у него!..." (с)