Креос — так они звали его.
Это было имя-знамение, несущее в себе благословение Света. Он станет первым-после, говорили они. И никто не осмелится оспаривать его правоту. Очень долго он не понимал, о чем идет речь, ведь им приходилось наставлять его, как ребенка, учить, как вспомнить всё, инстинктивно понятное прежде.
Теперь, по прошествии эонов, он понял. Годы тщеты подходили к концу, и замыслы Верховного Синода наконец созрели для воплощения. Креос был орудием, лишь одним из бессчетного воинства, но и ярчайшей звездой на небосводе спасенной славы.
Очень, очень долго он знал один лишь Тантал, а всё иное было потеряно в тумане времени.
Но раньше существовали и другие миры. Теперь, уже очень скоро, всё станет по-прежнему.
Они смотрели на Креоса— десять тысяч, что выстроились в боевой порядок, облаченные в сияющую броню . Стены вокруг них возносились ввысь, подобно отвесным скалам, позолоченные, зеркальные и отмеченные знаками Архонтов.
Сам Креос стоял под сапфирным куполом, длинная мраморная лестница спускалась к хрустальному полу огромного зала. Над головами воинов сиял в серебряной оправе лучезарный символ, выгравированный в чистейшем серебре.
Такое случалось прежде. Но после утраты и добровольном отречении от Мантии, за тысячу лет тяжелых трудов и советов не происходило ничего подобного. Даже мудрость полубогов не была бесконечной, и долгие эпохи трудов всё ещё могли закончиться ничем.
Подняв руку, Вершитель взглянул на латную перчатку, восхищаясь тем, как броня охватывает его плоть. Каждый фрагмент доспеха был идеальным; мастера-оружейники тщательно обдумывали латы, прежде чем создать их для служения Легионам. Сжав пальцы, он высоко воздел кулак над головой.
Внизу — далеко внизу — его воинство, разразилось могучим ревом. Все, как один, они сжали правые кулаки.
Он наслаждался этим выражением преданности. Своды зала содрогнулись от голосов Архонтов, каждый из которых звучал громче и глубже, чем у смертных людей. Они выглядели великолепно. Они выглядели несокрушимо.
— Этой ночью! — вскричал Креос, и слова эти, усилившись, заполнили пропасть перед ним. — Этой ночью мы вернем что потеряно!
Воинство умолкло, обратившись в слух — каждый знал, что после речи их примет бездна.
— Этой ночью мы сокрушим варваров, — продолжал Вершитель. — Этой ночью мы сокрушим демонов. Мы пересечем бесконечность. Мы дерзнем вернуться во владения, что принадлежат нам по праву рождения!
Десять тысяч лиц закрытых забралами шлемом в взирали на него. Десять тысяч кулаков сжимали рукояти клинков. Легионеры, составлявшие наибольшую часть могучего воинства, гордо стояли в блистающих золотом фалангах.
— Вы здесь по замыслу самого Света, — говорил он, обводя взглядом море ожидающих лиц. — Судьба наделила вас своими дарами, а годы тренировок прибавила вам сил сторицей. Теперь вы — первейшие слуги Света! Вы его клинки, вы его щиты, вы — его возмездие!
Среди Легионеров стояли Преоторы; даже более величественные, чем их товарищи, они прижимали к немыслимо широким нагрудникам огромные двуручные топоры. Они были прочным ядром армии, чемпионами, вокруг которых собирался Легион. Короткие разряды первичной энергии искрили на их тяжелой броне, указывая на ужасающие, неудержимые силы внутри доспехов.
— Вы — лучшие, сильнейшие, чистейшие, — сказал им Креос. — Сотворенные в боли, вы будете жить во славе. Нет у вас иной цели, кроме как приносить ужас врагу, разорять его земли и сокрушать его крепости.
По флангам воинства располагались Катафрактарии, опаснейшие в своей элегантности воины из всех собравшихся. Их броню облегал громадный панцирь с белыми, словно лебедиными, крыльями, каждое перо которых ослепляло внутренней чистотой. Это были бойцы с самым яростным, диким и гордым духом. Чуть меньшую стойкость, чем у товарищей, они возмещали своими конями.
— Сейчас нас отправляют в сердце кошмаров. Бессчетные эпохи зрела эта опухоль на лике Старого Света, изгоняя надежду с земель, некогда принадлежавших нашему народу. Война будет долгой. Неизбежны страдания и муки, ибо мы встанем против легионов самой смерти!
— Но они не знают нас! Они уверены, что завоевания окончены, что можно предаваться насилию и мелким жестокостям. И наше появление станет для них погибелью! С нашей победой прекратятся пытки. Прекратится резня. Мы очистим эти эру огнем, и швырнем узурпаторов в ямы, что изрыгнули их на свет!
Говоря, Вершитель чувствовал на себе взгляды своих полководцев. Стройный и гордый, возвышался рядом Анакт Небесный Шлем, повелитель крылатого воинства. Лорд-покаятель Азир, называемый ими Склепорожденным, оставался в тени, хотя Креос ощущал его иссушенное присутствие. Азир наблюдал, молчал и обдумывал.
— Да забудутся годы стыда! — провозгласил Креос. — Павшие будут отомщены, и зло познает нашу ярость!
Сияющие воины внизу загрохотали о тяжелые щиты, а затем воздели оружие, салютуя командиру и одобряя его слова. Зал наполнился шумом голосов, зазвучавших в предвкушении боя.
— Начинается отвоевание, братья мои! — взревел Вершитель, впитывая беспримесную мощь . — Этой ночью мы принесем им войну!