Оливия созерцала эту картину еще достаточно долго, пока, наконец, её понемногу не стал морить сон. Всё же, вчерашний вечер, да и сон, были перегружены новыми, доселе неведанными впечатлениями и событиями. Что и говорить, пожалуй, редкий человек мог "похвастаться" подобной чередой происшествий.
Так или иначе, Лив сама не заметила, как прикрыла глаза и впала в дрему. По ощущениям - весьма короткую, потому что самой девушке показалось, что глаза она открыла уже в следующую секунду. На самом же деле, времени прошло прилично. Судя по заходящему солнцу, было около половины седьмого вечера. А еще через полчаса оно должно было скрыться окончательно.
Оливия не спеша поднялась на ноги и осмотрелась; люди давно ушли из этой сравнительно далекой части парка, и перебрались ближе к городу. Даже лебеди исчезли, наверное, скрывшись где-то в своих гнездах. Обстановка, что называется, стала прохладной. Оливия благоразумно решила выбраться отсюда, и уже через несколько секунд пошла по дорожке. А еще минут через десять поняла, что заплутала, случайно забредя из части ухоженных клумб и декоративных деревьев в самый настоящий лес. Но тропинки были и здесь - бегуны и велосипедисты были частыми гостями здесь. Однако сейчас их в этом месте, конечно же, не было. Темный лес, заходящее солнце и его прощальные кровавые лучи меж сосен...естественным образом ей стало не по себе. Шорохи, на самом деле создаваемые мелкой живностью, дополняли тревожную картину. Впрочем, девушка быстро взяла себя в руки, в то же время отчетливо чувствуя некую угрозу, или просто нечто, что было не совсем естественно. Сменившие нормальные деревья лысые колья, что были некогда соснами, так и кричали ей, что нужно немедленно бежать обратно, забыв обо всем. Безмолвным крикам уже мертвых душ деревьев вторили облезлые, нездорового вида вороны, что сидели здесь и там. Завидев пришелицу они не каркали, а напротив, в полной тишине наблюдали за ней, внимательно изучая Оливию своими, порой гнилыми, глазами. Солнце уже почти что зашло, и последние лучи стремительно исчезали, оставляя девушку во тьме.
Дорога стала плавно заворачивать, и здесь, на обочине, она заметила нечто, что привлекло её внимание. Это была некая продолговатая куча земли, которая пучилась, словно в ней обитали тысячи червей. И тут она услышала жалобные, полные не боли, но отчаяния и опустошения, крики. Так, наверное, мог стонать только умирающий, который терял не только жизнь, но и нечто куда более важное. Из земли показалась сгнившая кисть, с белым костяком и плотью, которая словно ожила, неведомым образом двигаясь по костям. Следом появилась голень и стопа: они носили на себе следы былой одежды владельца, которая ныне свисала лохмотьями. Руки конвульсивно сжимались, сдирая с себя гнилую плоть, и именно сейчас Лив поняла, что кричал именно он - этот мертвец. Сама девушка, забыв об опасности, медленно двигалась вперед, движимая любопытством. Определенно, труп медленно выкапывал сам себя. Наконец, появился и череп, в некоторых местах обтянутый кожей, с которой безобразными соплями свисали темные волосы. Загребая руками и неловко двигая ногами, он вылез из рыхлой земли и теперь упорно полз вперед, на дорогу, но отнюдь не к Оливии. В его движениях, сменяемых мучительными конвульсиями, читалась такая беспомощность, что девушке стало его даже жалко. Ей стало жаль этого гнилого костяка, который тащил за собой свои лохмотья - как одежду, так и плоть. В этот момент, когда он выполз на менее затененное место, девушка с шоком и ужасом поняла, что на мертвеце красовались
те самые очки, правда, с разбитыми линзами, и знакомый серый костюм, превращенный в жалкие лоскутки и обрывки, и даже кусок шляпы, который прирос к сгнившему затылку.
