Немного о метафизике этой вселенной.
Всё сложно %) На метаигровом уровне она выросла из пересечения двух моих игр. Но не всё это "сложно" нам нужно.
Если очень упростить, то есть Явь, а есть Навь. Что они есть, понятно, никем не доказано. Это как невидимый розовый единорог.
Явь бывает неискажённая и, собственно, искажённая, перевёрнутая.
Явь неискажённая осмыслена в Читании, которое, однако, без мощной философской и сакральной подготовки правильно не поймёшь. Вообще оно понимается только на практике, потому что суть Читания не в том, что сказано, а в том, из какого внутреннего состояния оно прочитано. И храм пресвятых двоих неизвестных (в дальнейшем для краткости просто Храм) не внушает своим прихожанам готовые решения, а учит достигать того состояния, из которого мир воспринимается неискажённо и решения принимаются так же.
Разумеется, это путь длиною в жизнь.
Когда обыватели пытаются выражать смыслы Читания бытовым языком, они говорят про "гармонию", про "постижение себя", про "смысл жизни". Любые слова, как блики на поверхности, не схватывают глубины и полноты неискажённого состояния. Но говорить людям (и зверям) не запретишь. Да и зачем. Для кого-то это тоже путь. А для кого-то, увы, уводит в искажение.
Так или иначе, движутся по пути Яви не болтая, а действуя. Парадоксально, философия Яви прежде всего касается внутренних действий и отношений с другими, с проявленным миром и с самим собой.
У жрецов Храма есть много интересных и полезных техник. Но мы играем за отлучённую от Храма компанию, ведь истинные имена помощниками добровольно утрачены. Так что вся эта прелесть напрямую нас не касается.
Чуть больше о Храме. Как можно понять из названия, главными сакральными фигурами Храма являются те самые пресвятые неизвестные двое.
Вкратце, история такова: населению раннего мира жилось тяжело. Люди без веры не люди. Они верили в высшие силы. И в любой из этих вер требовалось, конечно, объяснить, почему жить так плохо. Почему неудача может зачеркнуть все усилия? Почему умирают или теряют любимых хорошие люди, а плохим, бывает, живётся вполне хорошо? За что несчастья случаются с младенцами, не успевшими ничего совершить? Словом, почему поведение сил этих высших так сложно понять?
Жрецы, само собой, во все времена объясняли всё это как-нибудь. Часто им верили не за ловкие интерпретации, а потому что предпочитали верить: представление о том, что хоть кто-то в курсе, что происходит, снижало тревогу
Так в разных частях поднебесья рождались и отшлифовывались различные истории. Та, что предшествовала пресвятым двоим неизвестным, объясняла происходящее в мире примерно так: люди (и звери, не вовремя рядом стоявшие) показали непочтение к высшей силе как-то очень давно, на заре истории. Тогда высшая сила прогнала их из под своей всемогущей опеки, потому что раз такие умные, сами разгребайте последствия. И человечество (со зверями за компанию) с тех пор разгребает.
Это толкование нагружало каждого родившегося виной за проступок ретивых предков. И за всю жизнь искупить её было нельзя. Последующие страдания и невзгоды толковали как воздаяние; как справедливое последствие проступка; как испытание. В общем, виноваты, ничего не поделаешь.
Главное не забывать приносить жрецам жертвы для высшей силы, а то может стать ещё хуже.
И так всё было хорошо, когда хорошо, и плохо, когда плохо. Колесо истории вращалось, люди и звери постепенно меняли мир вокруг себя. В той части поднебесья, о которой наша история, это происходило быстрее прочих из-за того, что Явь и Навь редким образом тут подружились.
Постепенно еды стало больше, жить стали дольше и чище. Появились, конечно, новые плохо, но, в общем и целом, баланс немного сместился в сторону предсказуемости и безопасности.
И когда он сместился достаточно, случилось то, что любители мудрствовать (нередко волшебники) называют фазовым переходом. У жрецов появились необычные мысли. Весьма вероятно, они появлялись и раньше, но тогда не могли ещё распространиться. Общество было к ним не готово.
Заговорили о догме обречённости, о невозможности искупления. Это породило в итоге два схлестнувшихся течения. Одно, не прижившееся в Ах, но нашедшее больше понимания в иных краях, требовало предельной и окончательной жертвы на алтарь высшей силы. Тонкий момент: это должна быть не жертва другими – иначе только подтверждается предыдущая догма. Жертва должна быть собой ради других, только тогда в ней нет корысти. (Человековеды и любители мудрствовать это называют поздним решением дихотомии эгоизма-альтруизма.) В некоторых нынешних трактовках эта идея теперь имеет зеркальное дополнение: хитрым образом жертва человека высшей силе превратилась в жертву со стороны высшей силы (спросите чужих жрецов как) – и тогда впервые в сакральные представления проникла идея милосердия. Отныне непостижимая высшая сила (по трактовке жрецов) заодно руководствовалась любовью к людям.
Народы, чувствующие страстно, веруют в историю искупления и почитают священным орудие казни. Их понимание величайшей жертвы связано с телесным мучением и умерщвлением плоти.
В таком толковании открывается искажённая сторона. Чтобы кто-нибудь предстал чистой жертвой, необходимы злодеи вокруг: клеветники, предатели, палачи. И все они тоже становятся частью истории. Высшей силе известно, что жертва с честью пройдёт испытания, но для этого остальные должны не выдержать своих. И это тоже часть высшего плана.
Храм пресвятых двоих неизвестных также начинался с истории жертвы. Во всяком случае, всё к этому шло. Популярность среди кочевников, нарастающее недовольство жрецов доминирующей и агрессивной религии и воинственных угнетателей. Один/одна из пресвятых двоих неизвестных был/а тем самым пророком (в те эпохи в разных странах, но довольно близко по времени в исторической перспективе, было несколько пророков; народ осеняло со страшной силой, вот что значит фазовый переход!), а другой/другая – одним/одной из его/её (проще как гильдмастер говорить "их") ближайших последователей и необходимым предателем. Работа над Читанием, однако, изменила их внутренние состояния. Они оказались способны видеть многие интерпретации одного и того же. И они увидели искажение в надвигавшемся выборе. Они пожертвовали известностью. Никто не стал героем и никто не стал злодеем. Предательства не совершилось. Поэтому нынешние последователи не знают их имена. Они верят, что у человека и зверя всегда есть выбор между искажённым и неискажённым. Милосердие и любовь существуют также без отчаяния и крови. Хотя, конечно, это не столь туго натянутая струна.
* Далее я буду выделять курсивом информацию о том из религии и философии, что в Ах таки прижилось!
В поднебесье живут и народы, которым ни философия искупления, ни философия пробуждения от страданий не отозвалась. Некоторые по-прежнему веруют в воздающую за проступок высшую силу. Другие вовсе мыслят огромными семействами этих высших сил со сложными родственными отношениями, земными желаниями, подлостями и интригами. Есть и те, кто не помещают высшие силы на горы и небеса, не насыщают ими стихии и не видят в них человеческого или звериного подобия. Наконец, есть народы, которые удивительным образом обошлись без идеи о высших силах вообще. У них есть музыка, и этого им хватает.
В Ах, самоцветном городе, есть сильное влияние Нави. А там, где оно есть, выбор философии, религии и всевозможного духовного просветления обычно склоняется к Читанию, пресвятым двоим неизвестным и пробуждению от страданий. Не исключено, что тому способствует куда меньшая страстность и насильственность этой философии. В ней меньше тревоги и больше доверия к себе. Философия искупления не забудет напомнить, что человек слаб и единственное его спасение – уповать на всевышнюю силу. Она также утверждает (как и подавляющее большинство прочих религий), что только её путь правильный, а всем остальным будет плохо.
Читание говорит (если мы верно его понимаем), что не существует никакого априори правильного пути. Желание гулять всю жизнь по единой, другими проложенной дороге, заверенной справкой с печатью, это значит не знать и не узнать себя. Заводной механизм существования это не Явь и не Навь. Там нет ничего.
Можно считать, что всё это вы слышали от Чащи (есть подозрение, что он был или очень вовлечённым прихожанином, или даже готовился стать жрецом), а также знаете из культуры. Вы также слышали про двадцать два движения, которые изображены по кругу на стенах каждого храма пресвятых двоих неизвестных. Те же движения перекочевали на гадальные карты, и тайный смысл в них находит всякий, кто очень хочет. Искажён ли этот смысл? Кто знает.
Явь искажённая тоже касается внутренних процессов и отношений с другими, миром и самим собой.
От искажения, по слову понятно, добра не ищут. Штука только в том, чтобы отличить одно от другого: искажённое от неискажённого.
Тут вы знаете мало. Культура источник ненадёжный. Всё, что у кого-нибудь из дальних стран плетут о демонах, тут достаётся искажениям (и немного Нави, потому что простой народ плохо понимает тонкости метафизики). Страсти, не доводящие до добра? Сюда. Жадность? Сюда. Жестокость? Сюда. Прекрасные обнажённые женщины, соблазняемые или соблазняющие? Если хочется пощекотать нервы и поэпатировать публику, сюда. То же самое с юношами. Невероятный талант, не прошедший испытания славой? Сюда.
Простой критерий: если это было сочно, но кончилось плохо, сюда. Если это было уныло, но кончилось плохо, тоже, но кому такое интересно?
Храм не ставит задачей как-то биться с искажениями. Храм вообще не про войну. (Помним там выше про наименее насильственную и страстную философию.)
Что не значит, что Храм игнорирует искажения. Если прихожанку или прихожанина что-то очень выводит из равновесия или толкает на путь механизма, жрецы могут посмотреть, что не так и как быть. Тут много тонкостей, про них не будем.
В целом, вот эта система с движениями, искажённым и неискажёнными их проявлениями, бывает полезна даже тем, кто к Храму никак не относится. Чтобы ей пользоваться, как и многими другими полезными штуками в Читании, верить не требуется.
История с искажениями для тех, кто в это серьёзно попал, похожа на финансовую пирамиду (не местный термин, в Ах такое не прокатывает). В плюсе лишь тот, кому удаётся заманивать и "жрать" других. Что "жрать"? Смотря какое искажение. Местные на это ведутся всё хуже (что не значит, что не ведутся совсем), поэтому у существующих культов-сект свои методы выживания. Кто-то вовлекает приезжих, кто-то паразитирует на неустроенности многих иноземных стран и на движущей переселенцами жажде лучшей жизни. Вообще, социальная уязвимость их кормит. Взять тех же беглых рабов, надеющихся в Ах обрести свободу. Свобода – свободой, рабства в самоцветном городе нет. Только от того, что законы другие, внутренняя способность быть самостоятельным человеком или зверем вдруг не появляется. Тут дверь открыта для многих искажений. Кто-то покупает или похищает детей и выращивает их под себя. Так ещё проще психологически, но время и затраты. И это не все варианты.
Культы не колосятся уж очень бурно, но они есть. Хотя благополучные обыватели могут про них никогда за всю жизнь не узнать.
Навь
Сюда относится то, что доступно далеко и отнюдь не каждому. И вообще для людей, во всяком случае, не является внутренней способностью, а всегда является внешним контрактом. Это первое отличие от Яви, где внутреннюю работу осиливают не все, но потенциально дорога открыта любому идущему.
Второе отличие от Яви: фокус Нави – внешнее, а не внутреннее.
Волшебство относится сюда. Способности гильдмастера тоже относятся сюда.
Представлений о Нави в культуре мало. Вам из снов известен этот образ потока, распадающегося на всё меньшие и меньшие ручейки. Гильдмастер как-то сравнили это с кровеносной системой.
Волшебство – не способность волшебников, а свойство потока.
Могущество и возможности волшебников определяются контрактом, а также их положением в иерархии. Те, кого питает крошечный капилляр, это одна история (прикинуть даже с точки зрения метаболизма и динамики), а большая артерия – другая. Более того, доступ ниже определяется контрактом с кем-то выше. Иерархия важна, права на доступ распределяются и регулируются. Одного только права мало – с потоком ещё надо уметь обращаться.
Волшебника можно обычно узнать по красоте, здоровью и молодости.
А также по кругам на воде.
Навь это ещё и что-то другое. Быть может, вообще иная реальность. С Явью они не спорят (даже если где-то в поднебесье религия и волшебство враждуют). Даже напротив. Внутренняя устойчивость и камертон (Явь, согласно Читанию) позволяет лучше держать устойчивость в Нави.
После смерти
В поднебесье существуют всевозможные верования о том, что случается после смерти. В Ах и окрестностях, где Явь и Навь вроде дружат (точнее, не враждуют их последователи), тут полная ясность. Если погребальный обряд проведён Храмом, то существо принадлежит Яви и возвращается в жизнь. Прагматичное толкование: удобрением для растений, например. Романтичное толкование: перерождения. (Но без идей кармы! Всякое новое начало определяется, в отсутствие внешних катастроф, тем, что унаследовано от семьи телесно и в отношениях.)
Если погребальный обряд секулярный, то эссенция существа остаётся доступна Нави. Но чем больше времени прошло, тем больше она растворяется. К ней может прицепиться что-нибудь, и если волшебнику не повезёт вытащить ископаемое, которое его и съест, то тут пригодятся контракты и safety net иерархии, чтобы вселенец не развернулся и не устроил зарю нового мира.
Наверное, это страшилки. Вы про такое не слышали никогда. Культура тоже не эксплуатирует подобные истории.
Но, может быть, волшебники оттого и странные, что бдят: у потока есть обитатели, и нужно внимание не только к Яви, но и к Нави, если хочешь жить на двух берегах.