Син возился с тем, что спешно накидывал (клал на воду поверх, скорее) на плавающий парус некоторые сброшенные грузы, и, заметив, как девушка тянется за одним уже плававшим ящиком и подтягивает его, поднырнул. Закрепил не поддающуюся толстую ткань вместо узла он, обернув её снизу и сверху куда меньшей, чем все мешки, сетью. С этим всем, держа не захваченный под сцепленные грузы и плетение край паруса, он подплыл к борту лодки и привлёк внимание приглашённой туда женщины, протягивая ей его и кивая. Балансировать на воде, пусть и спокойной, и удерживать пытающийся затонуть всё же под своим весом груз ему было сложно.
Он продолжал держаться за борт, за верёвку, которая была пропущена через пару отверстий, так, что лодку можно было в одиночку тащить волоком или вязать, и обернулся в сторону всё ещё не спустившегося человека. Разговор о плане действий проходил мимо него, и Син всё ждал, когда тот спрыгнет и решит плыть, держась, а потом обратился к женщине:
— Не плыть? — кивая головой с влажными спутанными волосами назад, спросил он. — Мы плыть?
Не то чтобы он рвался так отягощаться, когда пир змей был только меньшей из проблем плавающего в лёгкой лодке охотника. Он ещё не знал, как сказать, и ему пока не хватало дыхания и рук, чтобы как-то им объяснить, что в этих водах они будут не одни.
Змей в их сторону плыло три. У одной, длиннее и крупнее, из воды то и дело мелькал, переливаясь, красный с чёрными полосами и острыми шипами гребень, другие же просто лоснились как полированный гематит. Не чуя пока и не видя ещё теплокровной добычи, они ныряли и выныривали, играючи вылавливая мертвецов. Красный змей вырвался раз, с корпусах двух или трёх от их корабля с Лаэртом, давая разглядеть себя в фонтане брызг. Голова поднялась высоко, этак расцвеченный природой в цвета опасности хищник мог бы жахнуть башкой по днищу держащейся на добром лишь слове посудины.
Меж тем берег, на деле, оказывался и ближе, и дальше одновременно. За следующими скалами вёсла цеплялись о землю под водой, но дальше необъятность моря сужалась, и вот за следующей скалой дикарь, опять позвав и беспомощно попытавшись показать в сторону, в пару гребков туда же встал в воде по грудь, и подволок так, что мешки и сундук показались над водой уже наполовину, груз. Таща его чуть дальше, он начал оглядываться не столько в сторону корабля, сколько на изгибающийся к югу дугой берег. Он продолжался такой же широкой полосой мелководья с редкими без скал деревьями по берегам переходящих в затопленные болота затонов, где обычно останавливалась, затапливая всё на две трети, приливная волна. Это было место уязвимое, и Син специально кивнул в сторону ближайшей раздвоенной скалы с огромной тенью от давно заросшей большой лодки, чтобы отойти и тащить всё туда.