Зашипев на противного попрошайку, который был всего на полторы головы ниже её самой, ведьмочка украдкой пнула его по ноге, что бы тот не тянул свои загребущие руки к её птице и вприпрыжку отбежала прочь. Да они с Гарькью столько лет вместе, что она скорее мальца на корм сороке пустит, чем отдаст своего верного питомца на сожрание всяким плаксам. Укрывшись в отряде людей посолиднее, что не иначе как на войну собирались, а потому не проявляли гастрономического интереса к пичугам, она приняла палку и тут же оперлась о неё как о посох. Если кто-то надеялся, что она будет ей размахивать аки былинный богатырь и бить вражин по головам, то этот кто-то крепко ошибся.
— Палки эти ядовиты. — Любезно сообщила она Аджаю и пояснила: — Даже жуки вон местные их не жрут. И грибы. И черви.
А жуков меж тем хватало. Мелких, крупных, жужжащих со всех сторон и копошащихся как на земле так и на деревьях. Некоторые наверняка даже кусались вовсю, вот только к самой Дарлире никто не подлетал, чему она была несказанно рада и о чем помалкивала, подозревая, что амулет от кровопийц могут и отобрать. Пробираясь вместе с отважными охотниками в глубь сих земель, она не прошла и двух сотен шагов, как принялась задерживать отряд возней с травами. Хитро прощуриваясь и тихонько бормоча то-ли заклинания, то-ли какие-то цитаты из мудрых книг, она деловито разглядывала каждый встречный куст стараясь по смутно видимой под заклятьем ауре растения определить его свойства. Определялось так себе, каких-то особо ядовитых или пропитанных нитями магии плодов или листьев видно пока не было, а всякая ерунда вроде хмельных трав или стойкой синего красителя её не привлекали. Но на всякий случай, что бы парни не расслаблялись она с важным видом посоветовала не дышать пыльцой папоротников. В смысле, когда они зацветут. Или хотя бы высохнут. Подобрав под деревом какой-то странный пупырчатый плод, что напоминал одновременно жабу и мелкое красное яблоко, она придирчиво его оценила, понюхала и протянула попутчикам.
— Вот, красножаб. Съедобный. — Нарекла она неведомый плод, забыв уточнить, что съедобный-то съедобный, даже сладкий, наверное, только краситься сок будет со страшной силой. Ну походят пару дней разукрашенными, или там нужду кроваво-красную справят, велика ли печаль?
— А чего мы вообще сюда пришли-то? — Спохватилась она еще минут через пять, когда пыталась понять, можно ли пить сок одной на удивление водянистой лианы. Получалось, что вроде можно, она даже отломала листик и успела слизнуть несколько капель чуть солоноватого сока, да так и уставилась на парней облизывая лиану. Пара охотников теперь, к слову, напоминали перемазанных в свежей крови упырей. Да и клюв у сороки тоже стал зловеще-красным на зависть всем орлам да соколам.
— Если еду ищем, так проще же крабов каких наловить - весь берег рыбой да всякой живностью завален, а если место для ночлега - так лучше кого на дерево повыше загнать, посмотреть, чем наугад бродить. Да и тут уже вроде получше чем на берегу...
Договорив она вцепилась в лиану, словно собака в кость и вскоре сумела прокусить жесткую оболочку и начать пить сок, что тек там будто в какой-то трубе. Насосавшись в волю, она пустила к живительной влаге прочих страждущих, что уже похватали меха, а сама отошла к дереву, чья кора была кем-то содрана как раз на уровне её лица. Понюхав эту рану и потыкав рыхлую кору пальцем, она решила, что толку с неё не будет и только после этого поняла, что ни она, ни парни тут деревья ещё не обижали, а значит наследил тут кто-то посторонний, причем не слишком давно. Повертев головой она заметила и иные следы неведомо кого, что пробирался тут круша сухие ветки кустов.
— Аджай. — Позвала она, вероятно, нынешнего главу кочевников, что по-прежнему берег правую руку, пусть синяк уже и перестал наливаться чернотой. — Глянь-ка, как думаешь, кто тут кроме нас бродит? Лоси? Кутьяры? Или кто там ещё норовит рогами о деревья чесаться?