В конце концов пятичасовое сидение на месте сменилось приказом отходить на запад. На смену танкистам притоптала - в буквальном смысле слова, потому что звук их приближения иначе не назвать - рота замурованных в тяжёлую силовую броню, обвешанных боеприпасами солдат из 49-ой гренадёрской дивизии, усиленная четырьмя догманскими "Тайрами". Сменив улимаройцев и танкистов Арчибальда - они разбрелись по позициям, принимаясь разворачивать свои автоматические турели и рыть окопы под позиции полевой артиллерии. Танкисты второй роты, собравшись с улимаройцами и сапёрами, отправились на запад - где соединяются с такой же потрёпанной первой ротой МакБёртона, небольшой группой третьей роты и прочими приписанными к батальону силами. Сформировав колонну под руководством штабного взвода во главе с самим Комптоном - батальон двинулся на Запад, в населённый пункт в ста тридцати километрах от фронта, известный как Рас-эль-Хатт.
В бортовых компьютерах об этом городке была короткая справка, которую любознательный (или скучающий) танкист мог прочесть. До войны это был небольшой приморский "посёлок городского типа" с населением не более 50 тысяч жителей, известный в первую очередь как курорт. Большая часть населения была занята в мелкой розничной торговле, индустрии развлечений и отельно-ресторанном бизнесе. В Рас-эль-Хатте набралось почти с десяток отелей, от двух до четырёх звёзд, и местные часто здесь отдыхали в свои отпуска. Естественно, что с началом Войны город пришёл в упадок, и почти 50% населения эвакуировались в другие регионы планеты - или вовсе её покинули. Лагерь, куда батальон вёл подполковник Комптон - располагался практически у самого побережья моря Бофорта, меньше чем в километре от пляжа, на территории принадлежащего местному правительству санатория для молодёжи.
Батальон двигался по широкому шоссе, проезжая через небольшие деревушки, мимо ферм, скотоводческих угодий и редких солнечных электростанций тут и там. Ландшафт вокруг не переставал давить однообразием - бесконечная вереница холмов, поросших жухлой травой, кустарниками и редкими кедрами. Висящее в зените солнце беспощадно палило асфальт, из-за хитрых оптических эффектов заставляя дорожное полотно в отдалении казаться не то покрытым лужами, не то зеркально-чистым. Однако, через сорок километров пути невысокие холмы и небольшие деревушки сменяются почти сплошной, бесплодной пустыней без конца и края - и вокруг остаётся только песок. Только далеко впереди, в дымке была видна цепочка невысоких гор. Именно туда танкисты и направлялись.
К колонне бригады придали охранение - с дюжину "Грифонов", толстопузых штурмовых глайдеров, принадлежащих местному тетуанскому авиакорпусу. Они шли медленно, не обгоняя танки, и едва ли не на высоте пятидесяти метров, громко гудя двигателями и поглядывая своими турелями по сторонам. Каждый "Грифон" имел также и десантный отсек на восемь человек - часть улимаройцев лишившихся в прошлом бою БМП, сапёров, а также экипаж Аль-Халиля и самого Ивандро, а также раненных и погибших - всех разместили на них. Однако один из глайдеров несколько отличался от остальных - потому что вместо противотанковых ракет был оборудован четырьмя огромными, размером с человека, колонками свисающими по разные стороны десантного отсека - по две с каждой стороны. Из подразделения психологических операций, очевидно. Во время прохождения через холмы у Эль-Шакрии, при пересечении населённых пунктов колонки начинали работать - включался отрывок записи выступления премьер-министра Веллингтона в Палате Общин, посвящённого ситуации на Ар-Рахмане, обращение генерал-губернатора сектора Новый Тетуан к населению, а также призывы не падать духом и записываться в Тетуанские Территориальные корпуса. Однако со временем, когда колонна вырулила из холмистой местности в пустыню, и небольших поселений или городов на пути не осталось - колонки глайдера затихли. На какое-то время. Экипажу, похоже, вскоре стало скучно - и после серии щелчков они начинают начинают играть музыку. Чуть хрипя, но громко и настойчиво. Древняя мелодия разносится по пустыне, перекрикивая рёв двигателей и шум гусениц.
Альбом Печалей 17-ой танковой бригады.
Трек №0: Tears For Fears - "Everybody Wants To Rule The World"
(ссылка)
Проехав тянущуюся почти семьдесят километров, бесплодную пустынную равнину, колонна снова оказывается в холмистой местности. Какое-то время приходится петлять вместе с дорогой, поднимаясь вверх - а затем снова петлять, опускаясь вниз. С севера текли многочисленные ручьи, и вокруг было довольно нехарактерное для Ар-Рахмана обилие зелени - а море проглядывает сквозь кроны пальм где-то вдали, внизу. Через полчаса пути спускающаяся вниз дорога упирается в небольшой посёлок: Рас-эль-Хатт. Проехав насквозь его узкие, извилистые улицы, колонна наконец добирается до лагеря, развёрнутого на территории санатория.
Лагерь был далеко не пуст - здесь уже находились солдаты из нескольких полков 14-ой фузилёрской дивизии, и все пятиэтажные общежития, разбросанные по его северной части лагеря - были заняты ими. Причём их просто какая невероятная толпа. Танкистов разместили в палатках в южной части лагеря, неподалёку от кромки уходящего вниз леса, прямо за футбольным стадионом - который был переоборудован в посадочную площадку для глайдеров. Палатки персонал лагеря развернул заранее, по одной на 8 человек - внутри достаточно удобств вроде кондиционеров, репеллентов и удлинителей с розетками для зарядки персональной электроники. Внутри сравнительно тихо, солёный морской воздух ударяет в ноздри, и шум прибоя чувствуется совсем близко, сразу за лесом.
Парк для машин организовали неподалёку, прямо под открытым небом - хотя МТОшники всё таки набрасывают камуфляжные сетки на каждую машину. Руководство батальона быстро развернуло неподалёку походную мастерскую, полевую кухню, и всё прочее необходимое. Получив короткий инструктаж о порядках в лагере и о том, где что искать - а также призыв от Комптона что они здесь, как минимум, на два дня - роту отпускают отдыхать. На часах к тому моменту было уже половина двенадцатого вечера - и большинство танкистов чувствовало себя, после двух маршей и тяжелого боя, как минимум уставшими.
Большинство. Но не все.
Капрал Мотидзуки из экипажа Ростовой буквально светилась энергией, энтузиазмом и желанием набить кому-нибудь морду. Причём прямо сейчас. Во время сдачи "Гризона" в парке МТОшникам она на пустом месте - Ростова так и не поняла до конца, почему - повздорила с тамошним сержантом, тоже девушкой, едва не дойдя до рукоприкладства. Ребекка и Мари её оттащили, правда. Ростова и сама чувствовала что-то похожее. Как будто всё тяжёлое, что могло быть в её сознании, куда-то исчезло - вместо этого появилась небывалая уверенность в своих силах, оптимизм и желание что-то делать. Наталья в какой-то момент марша почувствовала что сможет в одиночку выиграть войну, если захочет. Потом прошло, правда. Восприятие тоже обострилось - цвета стали ярче, а на периферии зрения, в тенях, как будто бы что-то постоянно шевелится. Правда это не напрягает, а почему-то воспринимается как должное. Уже после того, как стало понятно, что Наталья вместе со своим стрелком явно под эффектом каких-то веществ - Ростова разглядела на трофейной баночке карлсландского "танкового шоколада" что-то, похожее на состав. И там чёрным по белому было написано: "metamphetamin hydrochlorid".
Так или иначе - на часах почти полночь, шестнадцать часов с момента подъёма. Но сна ни в одном глазу.
<...>
3 декабря 2891 г. Э.П.
Стандартное время 9:55
Ар-Рахман, тёмная сторона, Рас-эль-Хатт.
Рота просыпается по сигналу к пробуждению.
Стандартные утренние процедуры занимают около получаса. Утренний туалет, построение. За ночь картина на улице существенно не поменялась - светило Ар-Рахмана наклонилось на запад, и температура опустилась до 27 градусов. Всё ещё жарко, но уже не так чудовищно, как вчерашние 40. Лагерные часы подсказывали что закат всё таки будет сегодня, примерно в половине десятого вечера - в кой то веке почти совпадая с естественными для большинства танкистов биоритмами. А после будет долгая, холодная Ар-Рахманская ночь. В прогнозе погоды, который объявляли по громкой лагерной связи, говорили что завтра температура опустится до девяти градусов цельсия. В пору доставать тёплые вещи.
После построения все три роты отправились на завтрак - в небольшую столовую, некогда бывшую рестораном для постояльцев санатория. Подавали сваренную в полевой кухне овсяную кашу с молоком, растворимый кофе довольно посредственного качества, печенье, варёное яйцо. Дополнительно танкисты могли взять по несколько порций масла, плавленного сыра и кусочков копчёной колбасы - вместе с свежими булочками, которые пекли прямо здесь же в лагере, можно было сделать себе простецкий сэндвич. Командир МТО лейтенант Леннон также проконтролировал, что бы пара его солдат расставила на каждый стол второй роты по банке освежающе-холодной, сладкой догманской "
КОСМО-КОЛЫ™". Причём кола была не какой-нибудь местного разлива, а натуральной догманской, судя по информации на банках - вся партия была изготовлена на экуменополисе Новый Лондон в начале этого года. Как сам Леннон рассказал чуть позже - оказалось что в фургоне-холодильнике, предназначенном для хранения термомагазинов к республиканской плазменной "суперзенитке" GseP II, карлсландцы хранили, по большей части, не боекомплект - а именно коробки с этой самой колой. Вероятно, перехватили её вместе с каким-то из конвоев снабжения. Однако танкисты первой и третьих рот теперь поглядывают на столы второй с плохо скрываемой завистью.
Пока рота была на завтраке - в столовую вошёл некий сержант из взвода управления бригады с сумкой, по-очереди вручая скрепленную скобой стопку бумажек каждому из командиров рот. Очередь дошла и до Гарольда - сержант протянул стопку и ему. Как оказалось - распечатки, сделанные сегодня утром с терминала гиперпространственной связи, развёрнутого при штабе бригады. Письма из дома.
Гарольд без труда находит письмо адресованное ему. Собственно - оно было самым верхним в стопке. От Дорис. Пишет в ответ на предыдущее. Увы, но последнее письмо к коту она не смогла прочесть Грейс: за три дня до того, как оно пришло, она посадила дочь с вместе со своей мамой и беременной невестой Гарри на рейс до Лорэйн LR0552, что в содружестве Мэнсон, Догманская Федерация. Там у неё живёт двоюродная сестра, согласившаяся их приютить. И ещё там нет Войны. Много пишет о том, как тяжело ей это далось, и о том как она рыдала, наблюдая за столбом дыма от уходящего на орбиту челнока. И о том, как опустевшее фамильное поместье по-ночам теперь напоминает дворец из фильма ужасов. Утром, перед тем как она села писать ответ, пришло сообщение что лайнер с ними благополучно вышел из гиперкоридора на окраине системы в пространстве Федерации, через пару дней они уже должны будут быть на планете. Много пишет о том, как на Таллоне стала чувствоваться война за последний месяц. Планетарное правительство опасается возможного дефицита продовольствия, и практически на все продукты кроме хлебных изделий, овощей и рыбы ввели нормирование. Нормирование ввели и на топливо - поэтому на работу Дорис теперь добирается общественным транспортом. На то, на что нормирование не ввели - серьёзно выросли цены. Республиканцы пытаются бомбить планету с нарастающим упорством, но пока у них это получается с трудом. Хотя в новостях показывали, как пару дней назад небольшая рейдерская группа всё таки прорвалась к планете и успела отбомбить по какому-то промышленному центру в северных широтах. Их тут же перехватили, но что-то около восьми тысяч человек погибло под бомбами. На работе вчера у неё был инструктажи по выживанию при бомбардировке. На улицах раздают таблетки с йодидом калия - на случай, если республиканцы решат воспользоваться ядерным оружием. К счастью, пока они по какой-то причине этого не делают.
Остальные письма - всего около десятка, на вскидку - были адресованы к солдатам роты, и об их содержимом Гарольд пока не догадывался.
После завтрака роту отправили на небольшой отдых, пока Комптон собирал командиров рот на беседу в своём командном тенте. В основном речь шла о частных вопросах - уточнение потерь, состояния боекомплекта и машин, моральное состояние людей, планы на сегодня и завтра. Комптон поведал о том, что произошло за ночь: благодаря прорыву у Эль-Шакрии небольшой группе третьей роты и отдельному батальону лёгких танков удалось прорваться вглубь оккупированной территории и отрезать отступающие с юга силы противника. На юго-востоке от Эль-Шакрии теперь громадный "котёл", в котором завязло как минимум два полка противника. Ещё одна новость довольно тревожная: всех военнослужащих местного происхождения, включая офицеров, приказом командующего фронтом переводят в вновь формируемый 6-ой Тетуанский Территориальный. Корпусу остро не хватает людей с опытом, офицеров особенно. На случай если планету придётся сдать противнику - их задачей будет продолжать вести с врагом партизанскую войну. Ну и только под конец, как бы невзначай, Комптон добавил, пожалуй, самое важное: бригадир Стюарт собирается лично посетить батальон с инспекцией. Ожидается что он прибудет сегодня, в 7 часов вечера. Поэтому технику и личный состав желательно привести в порядок. После чего он развернулся к Арчибальду и добавил. Твёрдым, с нервными нотками, голосом.
- Арчибальд. Капитан. Прежде чем вас отпустить - я хотел напомнить вам, что ваш локальный успех под Эль-Шакрией, который развила третья рота, не должен ослеплять вам глаза. Я лично видел экипаж вашего ховер-танка в тылу в тот момент, когда я дал ясный приказ удерживать позиции. Как это понимать? А ещё этот пропавший солдат, как его там... Рейес, так? Если вы думаете, что вы можете гордится собой и своими людьми - то вы глубоко ошибаетесь.
МакБёртон загадочно почесал свою неуставную бороду, наблюдая за тем, как Комптон дырявит Гарольда взглядом. Но ничего не сказал. Комптон, скептически глянув на него в ответ, взмахнул рукой и распустил всех.
- Свободны.
Танкисты тем временем занимались своими делами. Кауко из экипажа Бертони отправилась в медпункт по каким-то своим делам. Шаррат-Аи слиняла в спортзал лагеря - как она сама сказала, наноботы из медкапсулы, принятой ей вчера вечером, оказались даже избыточно эффективны, и у неё кажется даже слегка улучшилось просаженное после учёбы в колледже зрение. Кей на какое-то время потерял своего стрелка Эдвардса - оказалось, что играл в карты с первой ротой, едва не проиграв свой табельный пистолет к появлению сержанта. Возняк пила свой ягодный чай, сидя на заброшенной детской площадке неподалёку от палаток и поглядывая на море внизу. Мотидзуки из экипажа Ростовой не могла найти себе места и просто ходила взад-вперёд по палатке, раздражая пытающуюся читать книгу Вартаньян. Прохазка медитировал, сидя на своей койке...