Когда Йонас подозвал Кошека переговорить насчет пленного, Мацал внутренне напрягся. "Всё-таки порешить придется, вот dupa..." - мрачно подумал стрелок, уже заранее представляя себе как это, держать на прицеле арбалета безоружного или и того хуже, резать ему глотку, как свинье какой. Честно сказать, Кошек и поросей-то резать брезговал, всё как-то другие этим занимались. В бою рука поднимается сама собой, ведь там или ты, или тебя - а когда связанный свиненок косится на тебя испуганными глазами и визжит жалобно... Тьфу ты, мягкотелый ты слишком, Кошек! А ведь от свинины потом не откажешься, а? Такие мысли посетили стрелка, пока он шел вместе с командиром в сторонку, обсудить предстоящее дело.
– Отпустить? – тщательно скрывая облегчение, переспросил Йонаса Кошек и поскреб подбородок. – Почему бы и нет, задумка-то хитрая, спору нет! Может что и выйдет с того... Сделаю, капитан!
...Когда отряд направился шерстить брошенную деревню, Мацал подошел к пленному, руки которого были связаны веревками и кивнул в сторону леса:
– Ну что, пойдем прогуляемся, что ли? – стрелок сохранял на своем лице непроницаемое выражение. Оперся на древко гизармы: – Пойдем, не век здесь сидеть, пора. Всякому свой черед приходит, так уж заведено.
Чирикали птицы, ветер доносил запах скошенной травы, уложенной бежавшими селянами в копны - запах травяной смерти, пряный и щекочущий ноздри. Запах человечьей мертвечины куда как страшнее... Шли двое - возможный палач и возможная жертва. И по дороге Кошек беседовал с пленником, играя свою страшноватую роль до конца.
– Ты это... не обижайся на меня, паря, если что. Не моя это воля, да и капитану нашему куда деваться, а? Если бы ваши победили, то сделали бы так же, сам знаешь... – будто бы убеждал себя в правильности будущей расправы стрелок, зорко приглядывая за пленником, чтобы тот не выкинул каких фортелей от страха. И наконец решил, что пора: они подошли вплотную к лесу.
– Эх, а все равно грех-то какой на душу. – сокрушенно вздохнул Мацал и нахмурился, покачав головой, глядя на пленного. – Знаешь чего, подумал я тут... Дуй-ка ты куда глаза глядят, чтобы я тебя больше не видал и чтобы ты нам больше не попадался. Понял? Второго шанса не будет. Вернешься - другие тебя прибьют, у них рука не дрогнет, да и мне влетит. Руки вперед выставь только.
Кошек резанул по веревке лезвием гизармы, освобождая пленного от пут. Усмехнулся.
– Ну, катись, что ли? И лихом не поминай.