Услышав крики Соломона, уже чуть выпивший трофейного пива, Йонас хлопнул по земле рядом с собой
- Боец! Как тебя, Соломон! Подь сюды!
Посмотрев на хорошо так порезанную морду лица нового лучника он сказал:
- Вот что хлопец, думаю если надо - найдем мы тебе даже никем не ебаную Лютню. А если не нее, так любую другую обладательницу женского имени, больших сисек и жирненькой жопы.
- Понимаю прилетело тебе в хлебало неплохо так, но долго убиваться по этому не стоит. Шрамы - извечный друг наемника. Если не согласен - сходи посиди у могилок Роберта и Габриэля. Да пораскинь мозгами. Счастливчик ты. Не красавчик теперь, да. Но счастливчик тоже. А это брат в нашем бизнесе - не последнее дело.
- Сегодня мы победили. Убиваться и горевать можно и потом. А сегодня мы - живы! Сыты. И может даже успели кому то из баб присунуть. Клёво же! Чё, ты рефлексируешь, брат?
- А хочешь щаз с тобой споём? Вот смотри, я тоже не одни церковные песни знаю:
И чуть напрягши голосом Йонас стал выводить:
Дорожная пыль под копытами вьется
Мы вновь расстаемся. Что нам остается?
В далекие земли, в пустынные страны
Снискать себе славу, нажить себе раны.
Уйдет наше войско в железных одеждах -
Кто в шелковом платье, кто в светлых надеждах.
Проехать героем по дикой пустыне,
Отбить у неверных Господни святыни.
А также и золото, если случится,
А после вернуться, напиться, забыться...
А хочешь, и с места не трогайся смело:
Война и в Вакнахии нехитрое дело.
Не все ли равно, сарацину ль, французу
Ты ткнешь от безделья копьем своим в пузо.
И это не важно - земляк благородный
Прервет твои годы иль турок безродный.
И даже не надо за море тащиться,
Чтоб славно сразиться, забыться, напиться...
А лучше не мучаться вовсе надеждой
И в сене душистом без всякой одежды
Все время делить меж вином и лежанкой
С услужливой, ласковой сладкой служанкой.
Но жизнь дворянина - большое уродство;
Всяк должен быть рыцарь, являть благородство.
Мечом - иногда - и всегда словесами
Быть в битве, любви и вообще образцами,
Хранить свою честь, чтоб не звали растяпой,
Пред орденом, кланом, страной, Римским Папой..
И значит в дорогу собраться придется.
Мы снова уходим. Что нам остается?