Старина Эйб Зильберштейн занимался важным делом — кормил лысого или, по простому, ел. И как ел! О, каждому корчмарю следовало бы выдавать потомственному сыну Вакнахии вместе с едой плату за рекламу своей отвратительной стряпни! Каждую косточку, наёмник выламывал из тощего тельца курицы, долго и старательно обсасывал, выгрызал хрящи, и лишь потом, откладывал в уголок тарелки, заедая водянистым пюре, которое брал руками, затем промакивая толстые пальцы в мисочке с лимонной водой. В Луцке ландскнехт был проездом, не вполне уверенный в своём намерении продолжать это дело — даже большая часть снаряжения оказалась продана, а вырученные деньги легли на счёт в конторе "Рабинович сотоварищи". Хватит, брульянтики мои. Много отрядов повидал, да много хероев, но херои померли, а он — надо же, живехонек, знай себе компотик жирненький попивает. Токма надо знать когда остановиться, талантик-то поумерить, пока гембель не случился. Таки да.
Но как водится, всё изменила случайная встреча.
— Генрих, Гена! Мамочка родненькая, фон Хардкорчик, живой, здоровый!
В последний раз, когда Абрахам и Генрих встречались, оба состояли в компании Аршвельт. По совести говоря, еврей не сомневался, что Торренты попросту добили пленников, возможно, предварительно раздев, чтобы хабар не портить. А тут гляньте какой статный лыцаль пришел! Балабуст всем балабустам!
Конечно, и символ на сюрко-то мы узнали. С удовлетворением отметили, что в рядах наёмников почти не осталось знакомых лиц, частенько так с херами победителями бывает — ручки большие, яички маленькие, как кирдык приходит, так сразу, без всяких жвините пожажа. Гросса тухес ейзе нахес.
— Дай-ка посмотрю на тебя! Красавец! Ну да хватит хохмы точить, поговорим за цимес! Таки ти же ведь здесь не тут, не токма шабашить явился, да шикерам мансы вешать, старина Эйб же всё видит! Их данк цейер! Таки кипиш намечается, прав я?