Хоронили своих павших, лечили выживших. Мародерили оружие, броню и ценности. И конечно же закапывали врагов. Не потому что уважали. Профессиональная этика. Возможно когда то, кто то другой, не бросит твои останки на потребу зверью.
Муторный в общем день вышел, без сомнения.
Местные жители испуганно прятались и жались по хатам и это... Начинало бесить Йонаса.
Ветцель с удивлением обнаруживал новые изменения в себе и это удивляло. Куда то начала пропадать юношеская горячность, вместо этого возникала ледяная расчётливость. Боль от потери брата чуть поутихла, но не проходила. Йонас чувствовал, что она останется с ним до самого конца. И пусть.
За заботами прошел день, наступал вечер. Похолодало.
Ветцель обернулся и посмотрел на капитана, тот по прежнему был в отключке после лечения.
Приняв решение Йонас подняв моргенштерн на плечо зашагал к деревне.
Он заходил по очереди в одну хату за одной. Бегло осматривал ее состояние и ее жителей.
От некоторых молча выходил, некоторым задавал вопросы:
- Есть муж? Понятно, вдова. Дети есть? Понятно, бери одеяла, иди за мной.
Йонасу не надо было даже словестно угрожать. Его изрезаная кольчуга, измазанная кровью и мозгами морда, измочаленный, но ещё рабочий салад в купе с моргеном и щитом,скажем так, не вызывали желания к немедленному сопротивлению.
Отобрав таким образом четверых баб, Йонас вернулся к отряду.
- Барышни, мы не насильники. Мы не хватаем молодух, девчонок или мужних баб. Но сегодня, после боя, никто из нас не хочет спать один. Мы потеряли половину своих братьев и сестру. Защищая вашу деревню. Мы скорбим. Но мы живы.
Подтолкнув самую красивую шатенку к капитану, Йонас пояснил. Это наш раненный капитан. Если не проснется, просто укрывай его одеялом.
- И вот, что парни. Задерживаться тут не след. Завтра рано поутру выходим в город.
И прихватив одну из дам он потащил ее к ручью, что тек неподалеку. Сняв доспех и наконец умывшись, Ветцель вернулся к девушке.
- Грета? Хорошо! Если вдруг родится мальчик, назови Йоганном - край губы предательски дернулся
И Ветцель занялся делом. Надо же когда-то насыщать жизнью проклятую Вахнахию...