– Херасе у них "Федьки"! - присвистнул Кошек, окидывая взглядом бугая в латах под свинским знаменем, а потом с притворной кислой миной подмигнул своим боевым братанам. – Ну ладно, чего поделать... ГРОМЧЕ ПАДАТЬ БУДЕШЬ, СЛЫЫЫШЬ, ГОВНО СОБАЧЬЕ!? А НУ ИДИ СЮДА!!...
Неудачливый стрелок взвесил в руках ухватистую гизарму и пошел навстречу Феде и, вполне возможно, собственной смерти. Как говорится, двум смертям не бывать, а одной не миновать! И, размахивая гизармой, для пущего задора запел Мацал песню, услышанную им когда-то от проезжих крестоносцев - пусть ни к селу, ни к городу, пусть их банда едва ли напоминает гордых рыцарей с их оруженосцами, но зато звучит та песня бодро и яростно, а это именно то, что им сейчас нужно позарез:
"Впереди щитоносцы и рыцарства цвет,
Что гордятся недаром по нескольку лет
Белой коттой.
И за ними не сразу заметишь ты нас:
Нет щитов, капеллины, военная грязь,
Ничего, что оружье без гарды!
Двое подпереть строй и ни шагу назад!
Остальные бей в чан - нас прикрыл первый ряд!
Дело сделают гладко свое
Алебарды!
Не так часто как меч наша дура свистит,
Но уж как попадет, то противник с копыт
И в сторонку!
Древко между коленей, играем ва-банк.
Ты когда нибудь видел, как падает танк -
Это громко!
Где стоят мантелеты - там будут дрова!
Алебарды вперед! Делай раз, делай два!
Древко пляшет в бойцовском азарте -
Каждый этим азартом как водкою пьян.
Вот мы ловим момент и звучит "Beausant!"
Воздадим хвалу Господу и алебарде!
Воздадим хвалу Господу и алебарде! (с)
Нельзя сказать, что Кошеку не было страшно. Честно говоря, ему было jebat как страшно - как и любому вменяемому человеку, который в трезвом уме и здравой памяти шел бы навстречу такому качку-убийце, как Федя. Но вместе с тем Мацал помнил, что позади него братаны-стрелки, а впереди - одинокий братан-пикинер. Стало быть, жребий брошен. Потанцуем напоследок, курррвы!