С неудовольствием Джованни снимал с себя рваную броню. Где же это видано, чтобы волчьи зубы кольчуги да стальные панцири прокусывали? Хорошо хоть, что тварюги лесные отступили куда-то, надолго ли - вот главный вопрос.
Послушал, что братки говорят. Выходило скверно, но выход итальянцу виделся только один. Внимательно посмотрев в лица предлагавших пойти и помогать мужичью Джованни плюнул на землю в сердцах, а затем повернулся к Генриху.
- Видать не остыл ещё народ от боя, вот в головы буйные чушь всякая и приходит. Вздумалось им, что у нас тут орден какой, дескать, несём помощь и благодеяния, а питаемся святым духом, стало быть? Чушь собачья. Может кто здесь и из-за того, что ему в жопе шило ужом вертится и приключений хочется, но я здесь за деньгами, и скажу честно - нихера мы не получим, если волки в живых останутся, а они уж точно мужичьё сожрут. А с кметами говорить - лишнее время тратить, эта рвань уцепится в своё добро и будет скулить, как псина до последнего.
Короче, моё предложение - выносим нахер деревню и сваливаем в закат дальше по тракту. Мало ли на свете городков со своими Брюханами, которые говном исходят, только реши их проблемы?