Вернувшись в город вместе с кондотой, Джованни, как и все, предался отдыху. Впрочем, не всё время он проводил в полуотключке от водки, сменяя её очередной постелью какой-нибудь горожанки приятной наружности. Как-то вечерком он ненадолго отлучился из таверны, где вся ватага встала на постой, и вернулся уже под утро, да не один, а с трофеем, как он потом парням рассказал.
Значится, притащил он, как сам назвал это непонятное уродство из дерева, "лютней". Назвать ту хреноту, которая была у него в руках, таким благородным инструментом у людей знающих язык не повернулся бы. Впрочем, на этом грубо вытесанном куске дерева было натянуто что-то вроде струн, и даже можно было худо-бедно играть. Правда, выносить итальянское бренчание было невозможно. И уже через пару часов, Джованни понял, что успеха ему не сорвать на первых парах, спрятал "лютню" под кровать и завалился спать.
Удивительно, но парень оказался таким настырным, что даже пропустил очередную вечернюю попойку! Вместо этого, он что-то бренчал в подворотне, откуда с недовольными криками и мольбами о пощаде практически сразу сбежали все шлюхи, воры и даже находящиеся в полнейшей отключке пьяницы. Тем не менее, затерев все пальцы о непослушные и жёсткие струны, Джованни умудрился начать извлекать из них что-то похожее на музыку. Этого ему было более чем достаточно. Его душе не хватало того, о чём в детстве рассказывал папаша - пышные балы аристократов, музыка всю ночь и танцы. Ну, понятное дело, нихрена у Херуччо на тот момент уже не было, зато фантазия работала хорошо. Вот он и решил, понемногу начать воплощать в жизнь свои мечты.
* * *
Идут они всем отрядом, броня на солнышке блестит, сапоги начищенные скрипят, грязь под ногами месится. Тут Джованни неожиданно достаёт лютню и говорит.
- Ползти нам ещё хренову тучу времени, так что решил я немного скрасить наш поход. А коли не по нраву кому придётся, так и говорите.
Хотели уже заткнуть беднягу, которому видать голову напекло, да херобору в его руках, по ошибке лютней названной, поломать, но не успели. Заиграл парниша, лихо перебирая струны, да только не треньканье да бреньканье все услышали, а вполне стройную мелодию.
Прочистил Джованни горло, сплюнул на обочину и огласил.
- Исполняю, балладу о победе над трупоедами! - А затем, немного фальшивя, запел:
Как-то раз собрались в благородстве своём
Господа кондотьеры лихие,
Говорят, мы любого на пику возьмём,
Лишь монеты гоните златые.
Ла-ла, ла-ла, лишь монеты гоните златые!
Говорит им мужик, что озлоблен на мир:
На кладбищенской почве несчастье,
Мерзкий враг по ночам мрачный правит там пир
Поразите его в одночасье!
Ла-ла, ла-ла, поразите его в одночасье!
Без сомнений и страха пришедши туда,
Честный люд увидал окаянных
Рты, словно бездна – не видно ни дна,
Когтей – словно бритв несчитанных
Ла-ла, ла-ла, когтей словно бритв несчитанных!
Летели болты, словно рой дикий пчёл,
Мечи опускались людские,
Один за другим всех отряд перебил,
И сгинули твари лихие.
Ла-ла, ла-ла, и сгинули твари лихие!
И знает с тех пор даже леший в лесу,
Что нет кондотьеров сильнее.
Торрентом зовут благородных господ,
Их знамя на зло врагам реет.
Ла-ла, ла-ла, их знамя на зло врага реет!
Коснулись пальцы струн в последний раз, и умолкли звуки. А "лютня" перекочевала куда подальше, ну, вдруг не понравилось кому, отберут и сломают ведь толпой. А так ещё можно было б сыграть какой-нибудь зажиточной купеческой девчушке в городке, да устроить с ней целую ночь представлений.