- Мотай! - Взгляд то мутнеет, то проясняется. Картины из прошлого сменяются настоящим. Любящий взгляд матери, широкая спина отца, колющего дрова на заднем дворике, весёлый смех Бертрана. И сразу же за этим десятки трупов на широкой Лусканской улице и вислоусое лицо Нарви. Он уже сорвался сумку и нашёл бинты. Суёт их Вейну.
Внезапно, ты валишься вперёд, прямо в руки... Бертрана?
- Лошади. У купцов есть лошади! - Почему у Бертрана такой грубый голос? Он ведь ещё молод. Только отметил двадцатый день рожденья. Глаза парня сияют. То ли от выпитого, то ли потому, что под руку с ним Ирра, любовь всей его жизни?
Не нужно, не ходи туда, братишка. Остановись.
Но ты не остановил его тогда и не смог сейчас. Вейн бежит к копейщикам (при этом придерживаясь за бок и заметно прихрамывая), расталкивая остальных бойцов, которые уже опустили оружие. Аллен и Реван, боец из крайнего левого ряда, что-то обсуждают в двух шагах от вас, но органы слуха сейчас действуют очень избирательно. Ты слышишь только бормотание товарища. Нарви осторожно уложил тебя за землю и заматывает шею.
- Вейн найдёт лошадь и отвезёт тебя в храм. Не засыпай. Не закрывай глаза!
Через пол часа мельница загорелась.
Крики деревенских, вытягиваются шеи в том направлении. Что случилось? Из темноты вынырнула Ирра.
- Гноллы! Много гноллов! Десятки! Там Бертран. На помощь! - Девушка бросается на грудь своего отца. Просит. Умоляет. Искательно смотрит в глаза.
Но к мельнице никто не идёт. Селяне с вилами против свирепых гноллов? Смешно. Нужно уходить.
Проклятые трусы! Я сам...
Пощёчина приводит тебя в чувство.
- Я сказал не засыпай! Держись, Мартин.