Когда полночашевцы покинули поместье Маскара Вэндса, угодив под проливной дождь и, естественно, вымокнув до нитки, Ларс только и мог, что негромко, на всякий случай, ворчать о гостеприимства "высших слоев общества", скупердяйстве магов и богачей, не соизволивших снабдить гостей, которые, между прочим, решали проблемы их, благородных, подмоченной репутации, даже банальными зонтами. Потом все перешло на их задание, вероломных бардов и взбалмошных наследников. В общем, нудел Ларс до самой гостиницы, где у него была комната.
Там он привел себя в порядок, радостно приняв горячую ванну, где совершенно не заботился о том, слышат ли его песнопения другие. Также он как мог постигал свои одеяния, дабы предстать перед Марко Поло в своем наилучшем виде. Это, по мнению жреца, должно было произвести на нерадивого наследника Вэндсов неизгладимое впечатление, что существенно облегчало переговоры. А остальное должны было доделать воля Огмы, ум и харизма Ларса и матримониальные планы Брунгильды, как крайняя мера.
Обсуждение планов протекало бурно, даже агрессивно. В итоге Ларс даже вспылил и разделил задаток на три кучки: 50 золотых, 420 и чуть в сторону отодвинул ещё 30. Наибольшую из них он аккуратно, даже чрезмерно тщательно разделил на ещё шесть кучек.
- Это на возможный аванс Марко, - показал он на пятьдесят золотых, - если благодаря несвоевременным вмешательствам не выйдет его просто уговорить по-человечески. Это, - указующий перст жреца был направлен на самую маленькую кучку, - резерв на непредвиденные обстоятельства. Остальное же в равной доле для всех. И не говорите потом, что я не предупреждал вас о глупых и неразумных тратах! О, Огма, за что мне это!
Жрец закатил глаза и самоустранился от дальнейшего обсуждения. И, ожидаемо, пропустил одну немаловажную его часть. Когда же все кончилось, он прошёлся по нужным лавкам и магазинчикам, закупая необходимое в дорогу. В первую очередь, он прикупил седельные сумы, чтобы не таскать с собой весьма тяжёлый рюкзак, который давил на плечи и мешал нормально идти. После подумал о длительности путешествия, что заставило его приобрести рационы и корм для лошади хотя бы на пять дней, а то кто знает, что там в дороге будет с постоянными дворами, ведь маршрут будет строить не он, а Марко Воло, самозваный бард и проводник. Лучше подстраховаться! Последним приобретением было драгоценное, особенно учитывая его цену, зелья лечения. Ларс надеялся, что оно не пригодится, но если дарованные Огмой силы закончатся или, того хуже, его сразят в бою, это будет единственный способ не умереть. С грустью в глазах он отсчитал полсотни золотых за склянку и тщательно упаковал ее в сумы, обернув одеялом, чтобы случайно не разбилась.
Уже поутру он вместе с остальными оказался там, где ожидал оказаться меньше всего. Вонь, грязь, нищета и хамство - вот чем был для него Двор Рыбьих Потрохов. А этот "Уголок моряка", где гулял Марко Воло, был самой мерзкой и гниющей язвой на разлагающееся теле этой части города. Внутри оказалось ничуть не лучше. Ларс всячески старался не задеть ничего в этом "заведении" и избегать прикосновений от остальных, особенно представительниц "нетяжелого поведения". Но когда к ним подошёл трактирщик, Ларс не выдержал.
- То, о чем здесь даже не слышали: такт, уважение и чистота... - дальше он не договорил, когда ощутил на своем лице брызги слюней этого отвратительного человека.
Это было крайней точкой, и Ларс, прикрывая рукой рот и подавляя позывы, идущие из глубин его тела, палец вылетел за двери трактира. Едва покинув заведение, он свернул налево и успел сделать всего пару шагов. Запах Двора ударил ему в нос, снимая все барьеры. Жрец Огмы явил всем содержимое своего желудка, позволяя рассмотреть состав его завтрака. Оставаться на виду всех невольных наблюдателей выражения им отношения к этому месту, Ларс не мог, а потому был вынужден вернуться в таверну. Состояние его не улучшилось, а потом он старался держаться за массивной фигурой Брун и усиленно сдерживал другие позывы к тошноте. О произведении впечатления пришлось забыть. А значит переговоры становились задачей других. Шансы уговорить Марко без аванса расстаяли без следа. Как и резерв, скорее всего.