Услышав просьбу закурить, молодой офицер на миг нахмурился, вполне обоснованно сочтя эти слова дурным тоном. Но почти сразу морщины на лбу разгладились, и в карих глазах блеснуло понимание. Чуть более спешно и несколько громче, чем следовало, Коллинз выпалил:
- Конечно же, леди!
Чтобы эта просьба не выглядела совсем уж надуманной, Марии Карловне пришлось зажать меж зубов тонкий стерженек сигареты. Мигом на нее пахнуло знакомым ароматом дореволюционной поры: густым, терпким. Когда-то отцовский кабинет весь пропах такими запахами, но с приходом новой власти и последовавшими за тем проблемами с поставками адмирал был вынужден перейти сначала на более простой табак, часто пересушенный и быстро прогорающий, а потом и на самокрутки с махрой, от сизых клубов которого Машенька немилосердно чихала. Как же давно это было! Теперь знакомый аромат исходил из незнакомой рыже-черной пачки, зажатой в чужих тонких руках.
Чтобы огонек зарделся и начал дымить, пришлось затянуться, чувствуя, как никотин дерет легкие. Напал немилосердный кашель, после которого хочется прополоскать рот водой. Неверие, что кто-то может так травить самого себя. Сочувственный взгляд Веры. Ощущение, что вся насквозь пропахла им. Но как бы все не было неприятно - сначала дело.
Лейтенант, который и сам не стал продолжать курить, чуть покраснел от такой близости, с барышней, но покивал и сдавленно прошептал:
- Мэри, они наверняка будут топить одни других, поэтому не удивительно, что ваши валят на него, а он на них. С Джексоном, - он покачал головой, - я не общался. Задержавшие этого красавца сказали, что все прочие были только исполнителями, не смотря на то даже, что стафф-сержант был нашему капралу начальником. Их фамилии, имена и звания описали. а самих отпустили. О прочем спрошу сейчас.
Отойдя от окна и встав рядом с подозреваемым, британец наконец с наслаждением затянулся:
- Так, мистер Хайнович, продолжим.
- Таки яфэнные дами присоветовали?
- Не ваше дело. Поясните конкретно, что вы продавали... меняли, и что получали взамен.
Абрам запираться не стал, и изложил все так, что от янки шла почти исключительно еда и немного одёжи и табака, а русские им несли алкоголь и разные "сувениры". После того, как следователь надавил на него, капрал раскололся и признался, что там были и шубка с мехом, и часы с кукушкой настенные, и икон стопка. Были и мелочи всякие вроде запонок, портсигаров, камей и тому подобного. Была даже книга в богатом переплете, вот!
Коллинзу оставалось только развести руками - меновая торговля по-американски чем-то напоминала то, как предки храбрых янки обменивались с индейскими дикарями. На прочие же уточнения, кто был инициатором сделки, Хайнович упрямо стоял на своем - русские попросили помочь, и точка, а он, весь такой сердобольный, согласился. Разговор шел по второму кругу и, кажется. зашел в тупик.