- Барышня! – поморщился Хайнович. – Не делайте мине беременную голову! Я понимаю, чито вы хочите сделать мине вирванные годы, но усе это полный халоймес. Написали на бумаге свой дикий слов? Таки я вам доложу, шэ эти поцы напишут за любого то, что просют, лишь бы до них не сделали гэц. Ви хочите думаеть, шэ Хайнович – большевик и подрывник, и мой слов вам ничего не значит. Так? Таки да. И шэ бы я не доносил до вас, кроме твердого «да», ви будете настаивать до меня.
Вот такой вот гембель. При этом, слухайте до меня, включите голову. Таки двадцатого пятого августа я на пароходе «Somali» вышел из Англии до Архангельска. На второе сентября я дочапал до Мурманску, гиде ми стояли ровно один ночь. А ровно четвертого – вчерашнего дня – я высадился туточки. И ви маете думать, шэ за один сутки Хайнович вишел до большевиков, сделал с ними вась-вась и договор, и имел планы сделать здесь всем похохотать. И эти ваши большевики та маненечко взяли и поверили мине, шэ я, хоть и мериканец, прям свой так, шэ родная мами признает? – капрал пожал плечами.
Я вам доложу, шэ это просто таки никак не можно сделать за мизер времени, даже трудясь бекицер. Как мистер Хайнович, даже если он совсем товарищ, мог узнать, шэ дойдет до России, и шэ будет иметь место рядом с болос? Не наводите кипиш, барышня, ищите своих врагов до другого места, а не у минэ. Ви сделали меня слышать?