- Ну если вы только поприсутствовать хотите… - улыбнулся британский визави господина Тамма. Нехорошо так улыбнулся, понимающе, словно увидел за этой просьбой не служебный интерес, а какие-то личные, темные страстишки. – Молчаливо поприсутствовать вы, пожалуй, можете: скрывать нам нечего. Не волнуйтесь, никаких пыток, которые так ценит ваше ведомство, не будет, все будет просто, буднично и по-деловому. На таких условиях вы еще согласны? – Судя по всему, британец сделал совершенно отличные от действительности выводы, заподозрив посетительниц Бог весть в чем. Но он дал согласие – стоило ли оно попытки переубедить офицера?
Данилевич, кажется, готова была выступить в защиту собственного достоинства. Скривила на миг недовольную мину, отстучала каблучком дробную мелодию, в ворот вцепилась, словно воздуха перестало хватать. Но ожидаемого взрыва не последовало: чувство долга у Верочки перевесило оскорбленное «я». Отступившись, она только бросила бессильное:
- Мужчина бы за такое затребовал сатисфакции. Для нас погоны – не цацки, а обязательство.
Униак, нисколько не обиженный, неопределенно повел плечами: дескать, говорите, что хотите, меня это не трогает, и перевел взгляд на Машу, интересуясь, как себя она поведет. Было ли это любопытство праздным, или преследовало какие-то неизвестные цели, барышни могли только догадываться.
В итоге британец все же продолжил действовать: с совершенно серьезной миной позвонил в колокольчик на столе. Вскоре явился запыхавшийся рядовой, получивший приказ отвести девушек к допросным комнатам, после чего разыскать любого незанятого следователя и направить его к Униаку. Бравый нижний чин козырнул и повел за собой барышень к «допросным», расположенным на первом этаже. Судя по тому, что виделось в приоткрытых дверях, обстановка в них была скорее как в любом нормальном казенном учреждении, чем в тюрьме или ей подобным местам: столы, стулья, стопки бумаги, ручки, на стенах были даже чистенькие свежие обои. В коридоре стояла широкая крестьянская лавка, на которой порученец лейтенант-полковника и оставил вверенных его заботам девушек.
Ожидая следователя и подозреваемого, Маша и Вера могли убедиться, что поданные британской короны не утруждают себя работой: офицеры курили, шутили, обменивались впечатлениями, вспоминали дом – в общем, делали все, кроме дела. Прошло не менее получаса, прежде чем к контрразведчицам подошел молодой лейтенантик с только пробивающейся щеткочкой усов и зачесанными назад темными волосами. Карие глаза на скуластом лице смотрели с интересом и безо всякой предвзятости:
- Доброго дня, дамы. Лейтенант Коллинз к вашим услугам. – англичанин склонился в вежливом полупоклоне. – Мне сообщили, что вы приставлены от русского ведомства наблюдать за тем, как я буду чинить допрос задержанному, верно? Могу ли я чем-то помочь вам до начала беседы с капралом Хайновичем?