Вот и осень с позолотцей.
Всюду тонкий запах тленья.
Крашу крестик, правлю тризну,
разговариваю с твердью.
Самому еще придется
отвечать за преступленье,
именуемое жизнью
и караемое смертью.
Е. Лукин
Латыш, сложив перед собой руки, бесстрастно наблюдал, как меняются в лицах его допрашивающие, понимающие, что их раскрыли. Он не глумился, не лыбился, не злорадствовал даже – просто ждал, когда барышни придут в себя. Даже на бормотание унтера: «От же ж чёрт, етить его!», не обернулся. Но на вопрос Марии Карловны ответил охотно, и на сей раз в голосе проскочили досадливые нотки:
- Госпожа контролер, если вы считаете, что наличие толики знаний и умение мыслить своей головой у простого человека обязательно приводят его к большевикам, то мне жаль вас. Равно как и уверенность в том, что воспитания и не пропитого разума достаточно для того, чтобы не работать кочегаром, подрабатывая одновременно грузчиком, – тонкие губы Петра Ансовича тронул призрак улыбки, - похвальна, но не соответствует действительности. Я, увы, окончил всего три класса, и этого уже достаточно, чтобы не доверять мне работу, на которой требуется образованность. Поэтому, Мария Карловна, я зарабатываю так, как могу, и тем, чем могу. Я не купец, совершенно верно, но если есть шанс на выгодный ченч, то им воспользуюсь.
Полагаете, что вы… - допрашиваемый оборвал сам себя. – Хотя нет, не важно. Воля ваша: считаете, что я лгу, прикрывая торговлей работу на красных, значит, так тому и быть. Переубедить я вас не в силах. – он пожал плечами и нешироко развел руки, словно предлагая вместе с ним удивиться занятой барышней Иессен позиции. Придется, значит, мне сидеть в тюрьме до окончания работы «следующей инстанции». Это уже будут мои проблемы, а не ваши, не так ли?
На молчаливый машин вопрос Верочка только покачала головой и распорядилась увести обвиняемого, как вдруг спохватилась:
- Петр Ансович, а вы к какой партии принадлежите?
- Сейчас?
- А вы их меняли?
- Да.
- Тогда скажите, пожалуйста, к какой партии вы относитесь в настоящее время.
- Сейчас – ни к какой. Мы, видите ли, разошлись во взглядах с Наволочным и Бечиным по профсоюзным вопросам. Ранее считал себя мартовцем, еще ранее относил себя к левым эсерам. Что-то еще?
- Наверное, нет. А у вас? – Данилевич перекинула «горячую картошку» коллеге.