В отличие от Машеньки, Вера явно относилась к тем людям, которым прикосновения нужны как жизнь: через них они общаются, передают эмоции, успокаиваются и успокаивают. Уткнувшись носом в шею напарницы – только сбивчивое теплое дыхание ощущалось – Данилевич какое-то время стояла неподвижно, отогревая насильно заледеневшую душу. Будь сейчас другое время и место, она бы, наверное, немало времени провела бы в укутывающем ощущении чужого, практически ворованного тепла, но, к прискорбию ее, служба не ждала и была глуха к потребностям своих работников. Нехотя разомкнув обьятия, посерьезневшая агент кивнула:
- Сей момент распоряжусь насчет чая, и попрошу, чтобы арестанта привели чуть позже, чтобы не прерывать чаевничания или, напротив, не пить в присутствии допрашиваемого.
Когда девушки начали чаепитие, Маша уверилась в своих подозрениях: устроившаяся у подоконника Вера нередко, задумавшись, начинала барабанить костяшками пальцев по стеклу, а пару раз даже умудрилась пролить немного чая на блюдце. Стоит ли удивляться, что предложение коллеги для нее оказалось сродни манне небесной?
- Ох, спасибо! Давай так, да. Если, конечно, тебе это не в тягость: я-то лицедействовать привыкла, и вскоре напомню себе, как не принимать такую игру близко к сердцу. Ты не смотри, что я кажусь несколько усталой – это с того, что поотвыкла уже от подобного на британской службе.
***
Плавно и грациозно Данилевич поднялась с места, приветственно кивая Балдорису. Лицо ее, одухотворенное и мягкое, лучилось светом и теплом, а в уголках осторожно улыбающихся губ таилась печальная нежность. Негромкий голос плавно стелил слова извиняющимся тоном:
- Доброе утро, Петр Ансович. Вы уж простите нас покорно, что вынуждены проводить сию формальность. – легкий полупоклон знаменовал собой раскаяние. – Но господа военные, к счастью города и беде вашей, подчас излишне бдительны – и вот они сочли, что дела ваши попадают под нашу юрисдикцию. Я полагаю, это не так: вы же не злоумышляли против правительства Северной Области?
- Не злоумышлял. – согласился латыш.
- Чудесно. – слабая улыбка показалась в ответ на эти слова. – Значит, наше дело закончится на том, что мы составим с вашей помощью рапóрт, которым все разъясним и закроем и это дело, и преследование ваше. Вы мне поможете?
- Отчего ж не помочь. – пожал плечами подозреваемый. – Но и вы мне помогите тогда: у меня товар экснули да по лицу и ребрам прошлись кулаком.
- Боже, опять… - искренне расстроилась Верочка, мигом погрустнев и отведя взгляд в сторону. – Это, конечно, не дело контрразведки, но вы надиктуйте нам об этом, а я с нарочным переправлю в военный суд. Как думаете, Мария Карловна, - повернулась она к Иессен, - разберутся они с обращением Петра Ансовича? Ведь армия и флот всегда и безусловно должны стоят на защите граждан!