Устроившаяся за широким столом Данилевич неторопливо подняла глаза от протокола, на котором появились первые строки, написанные убористым, похожим на арабскую вязь почерком. Чуть приспустив по носу очечки, словно она и вправду была недовольной ответом учительницей, Вера с толикой недовольного удивления посмотрела на напарницу.
- Милочка, а с чего вы взяли, что перед нами не решительный диверсант, прошедший подготовку у германцев? Только потому, что он выглядит как дурак и через раз явно наигранно картавит? Нет, перед нами как раз опытный и умелый враг, пытающийся обмануть и сыграть на чувстве жалости. Допросим, в том числе и с применением силы, а потом или на Мудьюг, или, если поверим его истории, окажем милость и просто расстреляем. А семья, что семья – это уже не наша головная боль. Убьют их красные, туда им и дорога. Или вы предлагаете за казенный кошт брать их под охрану? В чем смысл? Это не выгодно: кормить их денег стоит.
Безразлично пожав плечами, «злой следователь» откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди и звучно постукивая каблучком по дощатому полу.
- Сейчас сломает ему унтер запястье, и все недолга. Сразу запоет, аки соловушка, ну а коли нет… - новое резкое движение плечами вышло уже угрожающим.
Кажется, проняло даже унтера – тот с суеверным испугом смотрел на Данилевич, словно перед ним не человек вовсе, а натуральный бес в девичьем обличье. Запуганный же помор вовсе бухнулся на колени перед Машей:
- Ба'ышня! Милостивеца! Я все как на духу гово'ю! Мы токмо вещицы заморские, одёжу тама, продукты всяко 'азные хотели п'икупить, нешто мы совсем умишком ско'бные!? А Петька, ен сам кочега'ом плавал в Мерику енту, в Париж и даже в Гамбург! Он с каким-то жидком мериканским столковался, по рукам удаи'ли, вот мы, как солнышко вовсе ушло, выждали да поплыли! Чес-слово, заступница, не надо меня ни ст'елять, ни на Мудьюгу отп'авлять!
- Брешет, как пес. – убежденно заявила Вера Антоновна, вовсе переставшая быть той милой Верочкой. – Юлит и вертится, как макрель на крючке. Ну что, комиссар, - едко спросила она, начав копаться в ящике стола, - тебе какое колено для начала прострелить, чтоб не врал? Какое тебе менее жалко, негодяй?