В пограничном состоянии беспокойной полудремы Виктория пыталась выстроить стратегию намечающихся выступлений - профсоюзные организации представали перед ее мысленным взором в виде полков и дивизий, послушных единому мановению руки и бьющих в самые уязвимые места контрреволюционной, будь она неладна, гидры - однако девушка прекрасно понимала, что будет все далеко не так просто, как получается в воображении генералов во время штабных игр... Да, куда важнее списочной численности организаций настрой и мотивация на борьбу - а здесь пока слишком много неизвестных. Интереснее всего вопрос с разгромленными и раздавленными лесопромышленными рабочими: с одной стороны - их давили очень демонстративно, будто делая примером для будущих расправ. Опубликованная в газета резолюция собрания буржуев отрасли - это по сути плевок в лицо пятнадцати тысячам человек, и после такого кто-то, конечно, утрется... а кто-то ооочень крепко озлобится. И вопрос о том, как выйти на контакт с озлобленными и готовыми полыхнуть верховым пожаром пролетариями - архиважный...
В несколько глотков Вика одолела подставленный заботливым генерал-губернатором стакан уже остывшего чая. Да, непроизвольно вышло так, что она оказалась в роли "доброго" жандарма из описанной сотни раз игры - и столь банальный книжный прием сработал: Дедусенко психологически к ней потянулся. Какие из этого факта можно извлечь дивиденды - черт его знает. Однако где-то в глубине своей души большевичка Владимирова обнаружила с неприятным удивлением, что и сама прониклась чем-то похожим на сочувствие к этому сломленному и оказавшемуся в наисквернейшем положении человеку - как бы он ни раздражал своим нытьем и занудством... Вот ты какая, стало быть, бабья жалость? Впрочем, судя по поведению Индриксона, ничего специфически женского в ее чувствах не было: все-таки они вместе пережили нешуточную опасность, и проникнуться эмпатией после этого было делом совершенно естественным...
До прихода Теснанова Вика так и пребывала в полуоцепенении предрассветной дремы. Работа в ресторане имела немаловажным плюсом то, что, пусть не обеспечивала их с Аней возможностью есть от пуза, однако по крайней мере снимала проблему постоянного сосущего чувства нехватки калорий, которая у работающих мужчин в это лето-осень стояла особенно остро, а уж у неработающих, вроде Сержа - тем более... Так что вопрос "есть чего пожрать?" если и не произносился вслух на каждом собрании, то стоял почти у всех в глазах. А ведь многим ее товарищам надо и семью с детьми кормить - и, вспоминая об этом, Вика испытывала острое чувство неполноценности: вряд ли сама она сумела бы вести сколько-нибудь продуктивную политическую деятельность с такой нагрузкой, если даже сейчас, имея сытную и не самую тяжелую работу в хлебном месте и не имея особых житейских забот, частенько валится от усталости с ног после смены.
***
Поздоровавшись с Карлом Иоганновичем, озаботившимся сразу же конспиративными вопросами, она вздрогнула от осознания того, что да, напортачили. Вопрос был в том, стоит ли об этом говорить прямо сейчас? Дедусенко и так фатально много узнал и понял. А как отреагирует Теснанов - было неясно. Очень не хотелось бы прямо сейчас дурацкой безобразной сцены в стиле того нелепого нечаевского убийства. Дедусенко сейчас нужен, и, пока он в их руках - может принести немало пользы... Так что - стоило рискнуть. Погрешить против партийной дисциплины, против базовых правил конспирации - и рискнуть. Главное, чтобы он сам не ляпнул языком то, что может его убить. И чтобы в самом деле в критический момент у самой Вики не всплыла проклятая бабья жалость...
- Я думаю, Карл Иоганнович, в мешок его отправлять пока преждевременно и политически нецелесообразно, - осторожно начала Виктория. - В данный момент он твердо уверен, что его сопартийцев расстреляли чаплинцы, мы действительно слышали выстрелы от общежития. Я не знаю, что там произошло, кто, кого и при каких обстоятельствах убил, но развеивать это его убеждение точно плохая идея. У нас возникло... некоторое взаимопонимание, и я думаю, есть возможность использовать его связи на пользу нашему делу - главное это поумнее провернуть. Сейчас он в наших руках не только физически, но и во многом морально. Что же касается угрозы конспирации - Дедусенко тут тоже не самая большая проблема.
Вика перевела взгляд на Сержа, потом на Теснанова, потом опять на Сержа.
- А, то есть он вам до сих пор не сказал? Фрица арестовали, товарищ Теснанов. Ну, что ты молчишь-то? Докладывай, это твоя история.