Только когда Мария переступила порог родного дома в своём новом обличии ー не изнасилованной жертвы, а обычной загулявшейся девицы, только тогда Уиллем понял, ради чего всё это было. Не ради этого робкого поцелуя (ох, голова кругом). Не ради завоевания расположения деревенских (они и не узнают про все эти ужасы). Не ради утирания носа французам (пройди всё гладко, и Мишле тоже останется в неведении). Кажется, Уиллему удалось невозможное. Он только что сумел сохранить поколебавшийся на ветру огонёк гармонии.
От нахлынувших чувств комендант пошатнулся и присел на чурбан для колки дров, прямо там же, во дворе. Впервые в жизни нестерпимо захотелось закурить, забыться в сизом дыме. Тело била крупная приятная дрожь, как при кураже на успешном уроке, когда и не готовился толком, но всё знаешь, всё понимаешь, и руку тянешь, и по лестнице ответов вровень с учителем взбираешься.
Словно не было никакого изнасилования.
Ох, ну и бред. Конечно, было. Конечно, Мария ещё не скоро оправится от пережитого, ещё долго будут мучить её страшные воспоминания, а уж о совсем роковых последствиях в виде возможной беременности не хочется и думать... и всё же, всё же Уиллему вдруг показалось, что ей стало легче. Упавшая ー поднялась, заледеневшая ー отогрелась, застывшая на краю ー отшатнулась и обернулась. Жизнь Марии никогда не будет прежней, но она продолжится хотя бы чуточку более на её условиях.
Никто из её родных или знакомых (за исключением верной подруги, конечно) не узнал о случившемся, не будет никаких кривотолков, никаких косых взглядов, насмешек, издевательского презрения или душной жалости. Не смотря на стучащуюся в двери войну, дом не перестанет быть для неё домом, а люди вокруг ー родными и близкими, земляками и соотечественниками. Иностранцы? Шотландцы, французы, даже припозднившиеся американцы ー все чужаки рано или поздно уйдут, растворятся вдали как череда снов, дурных ли, добрых ли. Заберут они с собой и страшное событие, уравновесив его другим, злым, но правильным, справедливым.
Об этом Уиллем и решил поговорить с самыми доверенными из своих людей.
ー Джентльмены, ー начал он, собрав обоих сержантов и двоих рядовых понадёжнее почему-то на заднем дворе одной из "казарменных" изб, ー Вы нужны мне для одного деликатного дела.
Последовало короткое объяснение ситуации, почти что брифинг. Есть насильник вне британской юрисдикции, есть нелояльный коменданту начальник этого насильника, есть бюрократия союзнического командования.
ー ...но самое главное, огласка, ー Уиллем поднял указательный палец и внимательно посмотрел каждому из подчинённых в глаза, ー Даже самый скорый и справедливый, но официальный приговор военного трибунала неизбежно обернётся оглаской произошедшего. Я считаю, джентльмены, пострадавшая уже пострадала достаточно и без моих прилюдных комендантских извинений "от лица всего союзнического контингента". Не стоит превращать её жизнь в родной деревне в ад, где каждый сосед будет походя вешать на девушку ярлык "порченная". Нет, исправить произошедшее нужно тайно. Мы сами станем трибуналом. Я предлагаю приговор простой, но действенный ー изобьём француза на пиру на глазах у его жертвы. Я уже поручил Арновичу вызнать его имя, потом схожу пригласить его на пир в виде представителя французской стороны. Выждем до середины торжества, когда все увлекутся едой и выпивкой, а после отведём в тихое место подальше под предлогом... ну хотя бы посоревноваться в стрельбе из пистолетов. Там на "стрельбище" и проучим гада.
Во рту вдруг стало солоно, то ли простая жажда, то ли предвкушение крови.
Уиллем отмахнулся от наваждения поднятой для голосования рукой.
ー Я не могу приказывать вам, потому что это дело вне рамок субординации. Но я даю слово, что возьму на себя все возможные последствия в виде жалоб и разбирательств, если французской сволочи достанет наглости признаться во всём своему капитану. Тогда я скажу, что приказывал вам, но сейчас прошу принять решение, прислушавшись к своему сердцу. Помните, мы прибыли защищать местных жителей, и уже не справились с этим по крайней мере в одном конкретном случае. Давайте тогда хотя бы работу над ошибками сделаем.