Высказавшись, Ласточка более не принимала участие в беседе. Она сказала, что хотела и не собиралась болтовней смазать впечатление от своих слов. Да и чая женщине не хотелось, но сейчас она, волей-неволей, оказалась публичным человеком. Лицом партии в стане хитроумных союзничков, чтоб их перевернуло и подбросило. Так что Симонова с самым независимым видом пила сладкий чай, практически не замечая вкуса. И ждала. Она только незаметно, во всяком случае Ласточка постаралась сделать это движение таким, скользнула ладонью по плечу своего Гилмора. Женщина хотела этим немудреным способом передать ирландцу, что не сердиться на него. Уж кто кто, а ее несостоявшийся пока любовник, был точно не виноват в сложившейся ситуации. Еще и оказался между двух враждебно настроенных друг к другу сторон, одна из которых которых относилась к его начальству. Решение пойти с англичанами было не идеальным, но лучшим на настоящий момент. Наташа недостаточно хорошо еще знала город, чтобы посреди ночи попытаться найти, поднять и организовать рядовых эсеров и сочувствующих на борьбу с переворотом.
Слова и рассуждения второго русского в их компании, не слишком тронули Ласточку. Она сразу записала его во враждебный лагерь, поэтому и не прислушивалась особо даже. Хотя, во время встречи с мятежниками женщине пришлось оценить его хитроумность. Он весьма ненавязчиво показал поручику Лукошкину, что союзники в курсе заговора, и, даже его одобряют. Поэтому она просто ждала развития ситуации, уверенная, что если что, то успеет выстрелить самой первой из всех участников этой трагедии.