- Тут, сэр, - сказал Рощин, когда вокруг немного успокоилось и все перестали отдавать честь и уходить по приказу Торнхилла. - двоякая ситуация. Если Его Величество интересует стабильность России, как державы, то ни один из здешних господ не годится ни в каком качестве. Даже временно. Масштаб мелковат. И ставить надо на тех, кто от нас далеко. Если поддержание стабильности в Архангельске и окрестностях, то нынешняя власть - наименьшее из зол. Если вы хотите перемен, самое время дать перевороту свершиться, а потом, пока новая власть будет слаба, сказать ей, что от нее требуется. Хотя после событий, начиная с сегодняшнего утра, ваш покорный слуга поставил бы к стенке и тех, и этих.
Говорил Ник медленно, неторопливо, раздумчиво, даже немного ритмично, будто лекцию читал. И внимательно следил за реакцией Торнхилла. Сам по себе вопрос ему был понятен. Непонятно было, зачем он задан. Чтобы определить, насколько Рощин способен к анализу? По всей вероятности, да. Но для Рощина первичным было то, что нужно его нынешнему работодателю. Как и всегда. Как его пациенту. В случае с пациентами чаще всего, хотя далеко не всегда Ник четко знал, что лучше. С Торнхиллом пока он не был уверен.
- И, кстати, если можно, вопрос: по какой системе вы хотите, чтобы я проявлял инициативу: британской, немецкой, французской или нашей, российской?