В первое мгновение Степан задумался, стоит ли поддаваться азарту Берса и соглашаться на его авантюрный план. Побег до наступления вечера мог легко обернуться десяткой проблем. Стоило одному из часовых сбежать или кому-то заметить горцев в городе, как об этом мгновенно узнают союзники или правительство. В лучшем случае кавалеристов быстро поймают и посадят уже под полноценный арест, предсказать же худший вариант было практически невозможно. Как поступит Чаплин, если узнает, что Берс устроил побег? Перенесет выступление или же усилит свой корпус дополнительными союзниками? Что будет делать Чайковский? Все это спутывало и без того шаткий план Миллера, не оставляя ему даже иллюзии контроля над ситуацией.
С другой стороны, без оружия горцы не станут ввязываться в затею эсера в принципе. Князь Эристов в этом вопросе был предельно ясен. Чем больше у них будет времени найти оружие, если его не окажется по соседству, тем выше был шанс, что Берс вообще ввяжется в переворот. В таком ключе, сравнивая риск обнаружения и риск не получить помощи Андрея Александровича в принципе, беспокойство о раннем побеге становилось бессмысленным. К тому же, Степан сам не стремился контролировать каждый шаг и действие своих товарищей. Он искал среди горцев соратников, а не исполнителей, и сам осуждал стремление Георгия Ермолаевича и Николая Васильевича контролировать все и вся. Если ищешь друзей, полагал Миллер, нужно доверять их суждению и принимать инициативу, особенно если она не противоречит общей цели. Наконец, за плечами Берса уже был один успешный переворот в городе. Он, конечно, приукрашивал свои заслуги, роль союзников в координации выступления нельзя было недооценивать, но горцы действительно были на острие атаки и они знали Архангельск как никто другой, так что расчет ротмистра был надежнее предположений эсера, который и местность знал хуже и, чего стесняться, боевого опыта имел поменьше.
- Стало быть, действуем так, - согласился Степан, подводя вслух итог своим размышлениям, не вполне уверенный в том, было ли мнение эсера интересно горцам в принципе, - Когда свяжете часовых, надо их допросить, они могут знать где ваше оружие. Возможно, кто-то из их полка помогал его переносить, если не они сами.
Миллер хотел предложить дождаться очередного отключения электричества, которые случались в городе с печальной регулярностью, в суматохе остановившегося города можно было легче затеряться, но отключения не происходили по часам, и сидеть ждать момента, который может еще и не настать, было бессмысленно, так что Степану оставалось только полагаться на сноровку бойцов Берса и то, что они не учинят какую-нибудь возмутительную выходку, которая перечеркнет все старания Степана.
- Есть еще одна сложность, - поспешил вставить слово эсер, пока военные не начали действовать, - Я не знаю, куда Чаплин планирует отправить правительство после ареста. Держать их в городе слишком опасно, велик риск освобождения. Уверен, Георгий Ермолаевич этот момент продумал, но мне, естественно, не доложился. Как бы он не решил отправить их первым поездом за линию фронта, - эта перспектива была одновременно эффективной и пугающей. Не было сомнений в том, что окажись министры в руках большевиков, их судьба будет предрешена. Но пойдет ли Чаплин на такой шаг, особенно в свете договоренности с Филоненко? Степан нехотя признал себе, что не знает ответа на этот вопрос, - Я буду с группой Чаплина, постараюсь опередить его действия и сообщить вам, но как мы будем держать связь?
Миллер коротко посмотрел на собирающихся действовать горцев, потому перевел взгляд на Берса, чувствуя как его снова наполняет лихой азарт, такой когда шапку в пол и рваните звонче, во весь опор. Ох, промелькнула мысль на адворках сознания эсера, наворотим мы дел.
- Или ты лучше меня знаешь что и куда, надо только не мешаться под ногами?