Еще в Париже Ласточка убедилась в том, что мужчина и женщина вполне могут быть друзьями... После того, как были любовниками, или, хотя бы, переспали. Иначе мысли и фантазии что там у кого между ног, и как хорошо было бы «под» и «на» или «сзади», будут неизбежно отвлекать от всего остального. Так что несмотря на все предположения и «хотелки» Наташи, банщик ухмылялся не зря. Совместное наведение чистоты на тело немедленно всколыхнуло душу. Самую темную и первобытную ее часть, ту, что люди предпочитают не выносить напоказ. Из тех дремучих времен, когда только толщина стен пещеры и неверный огонь спасали от бесконечных ужасов ночи. Когда прожить день было уже испытанием. Когда не было алкоголя, морфия и кокаина, не было книг, балов, клубов, театров, и синематографа. Зато древнейший способ сбросить напряжение и, возможно, получить удовольствие, безраздельно правил миром. Да еще прошедшая война хорошо обучила возвращаться в первобытное состояние на грани смерти, и... другой смерти.
Тепло, жар с паром, холод воды и снова тепло. Разогнавшееся в тесной клетке ребер сердце, как бывает при взлете с тверди и хляби в свободу парения... Вот только самолета нет. Вместо него сильное, нагое мужское тело... Рядом. Так что можно разглядеть не только шрамы на коже, но и каждый волосок. И эрекцию, которую в какой-то момент перестало за пределами парной скрывать полотенце. Возбуждающие, хлесткие удары мокрых веток и листьев в плоть. Покрасневшая кожа, разогнанная кровь, и... собственный голод. Голод тела, которое давно не ощущало внутри себя мужское естество. И блеск глаз. Зрачки в зрачки. Если бы не банщик, два тело, наверняка сплелись бы уже в одно. Здесь и сейчас. Наплевав на приличия. А так удовольствие чуть - чуть откладывалось. Совсем немного. Дразняще. Отчего должно было только стать слаще.
Отряд солдат, который Ласточка увидела в окно, совсем немного сбил ее настрой.
- Надеюсь, это не то сотрудничество а армейцами, на которое намекал Наполеон Банопартиевич Филоненко. - подумала она, - Надо будет проверить. Попрошу Гилмора на обратной дороге проехать мимо дома правительства. Крюк не большой, зато любиться можно будет без опаски за завтрашний день.
Война отлично показала Ласточке, что на тверди она ничем не превосходит солдатика, у которого в руках винтовка с примкнутым тыком. Даже уступает, со своими «наганами», если стрелять издалека надо. Вот на самолете или если нужно актировать кого, тут да. Поэтому Симоновой даже в голову не пришло кидаться за отрядом прямо сейчас. Все равно в одиночку, если ее худшие опасения подтвердятся, она ничего сделать не сможет. Разве что героически сдохнуть. Зато потом, подготовившись, она сможет легко вынести заговорщиков по одному и скопом.
- Не дай бог, которого нет, господа. Все же сдохните. - с этой мыслью Ласточка отвернулась от окна и вернулась в приятную и расслабляющую реальность бани.