- Т-так точно. – лейтенант, кажется, был поражен до глубины души. Побледневшее лицо, большие темные глаза на побледневшем лице… А в глазах этих, смесь испуга и лихого огонька удачи. Кажется, юноша решил, что это его шанс показать себя в бою и оправдаться перед теми, чьи имена печатались в приложении к London Gazette перед списками повышенных в звании и награжденных. Он даже забыл на миг, что перед ним – русский наемник на службе Британской Короны, а старший офицер.
Не менее поражен и тихо выругавшийся сержант: шутка ли, англичанин позволил себе вырваться в присутствии офицера! Мир застыл – немая сцена, как в «Ревизоре». Вот только эпилога не предвидится: сейчас ею завершается пролог. В сосредоточенной работе мысли проходит несколько ударов сердца, и легкая суетливость молодого офицера разбивает покой.
- Сержант, оружие доктору. Господин Рощин, - как же он нервничает!, - у меня тут патруля нет, только мы с сержантом да его сменщик. Тоже нестроевой. Может, на улице попытаемся остановить? Или сэр лейтенант-полковник кого-то мобилизует? Или нам в bania меньше, чем в десятером, лучше не соваться? Тогда, наверное, сначала до казарм? Я, простите, не имею права поднимать тревогу без приказа!
Шквал вопросов прерывает сержант, протянувший Нику тяжелую «смитовскую» кобуру с полным ременным комплектом. А следом – аккуратно сложенную и отглаженную стопку оливковой униформы. На рукаве кителя желтым сверкают три галуна, как и у самого караульного.
- Переоденетесь, - басок сержанта исполнен заботы. – Это запасная фора одного из наших, он ее в прачечную отдавал и не забрал. Вам чутка коротковата будет, но зато сухая. Да и лучше, чтобы все видели, что вы не гражданский, а из наших. – помолчав, мужчина добавил короткое: - Сэр.
- Да-да, верно. Переодевайтесь, доктор, а я за зонтами и всем прочим. Мигом метнусь – буквально туда и обратно, и располагайте мной.
На столе в свете лампы лежит чужая форма. Чистая, опрятная – но с чужого плеча. И чужой страны. Пока что вы еще в России, доктор Рощин, и Америка все так же далека. Примете ли вы чужие знаки различия, чужое командование? Станете чужим для своих, еще не покинув кровавую безумную Россию? Примерите ли на себя чужую судьбу, доверившись тем, кому их дом важнее вашего? Или ответите, что выбор внешний ничего не меняет в душе, а человека человеком делает не костюм, а его дела?