- Вот и правильно!, - разулыбался Постников, - Сомнения – дело хорошее, показывающее интиллегентность и развитость мышления, но иногда настает такая пора, что пора их отбросить в сторону и начать действовать!, - он даже вроде как собрался похлопать доктора по плечу, но в последний момент остановил руку и решил воздержаться от эдакого панибратства.
Поправив воротник пальто и блаженно, с чувством выполненного долга закурив, он постучал зонтом по дверце:
- Трогай к городской больнице!
Экипаж остался недвижим, зато над бортом возникло резко посерьезневшее лицо поручика, всю строгость которого не портила даже стекающая по фуражке вода.
- Позвольте, но у нас другая цель, - голос офицера бул сух и сдержан.
- Доктору нужны инструменты, так что мы туда и мигом к общежитию правительства, - охотно пояснил Александр Порфирьевич.
У поручика аж усы зашевелились от негодования, пока он подбирал нужные слова. Наконец он отчеканил:
- Господин Постников, господин Рощин. Наша цель – не оперировать Ча... больного, как вы его называете, а осмотреть и подписать заключение о его небоеспособности. Какие вам там нужны инструменты? Перо и бумага? Это мы и там найдем!
- Па-азвольте, Михаил Васильевич*, - протянул юрист, решив блеснуть своими знаниями и в медицинской сфере, - а всякие увеличительные линзы, трубки, клистеры, стетоскопы и иже с ним? Не на глазок же прикажете проверять? Нас же тогда точно засмеют все! Все должно быть по серьезному! Без инструментов, Николай Борисович прав, никуда. И, заметьте, если бы не его находчивость, мы бы с вами обмишулились!
- Хорошо, - процедил названный Михаилом Васильевичем поручик, - но времени кататься по Архангельску у нас нет. Зато есть рядом...
Он не закончил, соскочил с козел, бросив в темноту резкую команду:
- Севастьянов! Бегом дуй в тюрьму и требуй, настоятельно требуй к себе фельдшера с чемоданчиком с принадлежностями для обследования душевных болезней. У них наверняка такие инструменты есть: а ну как какой заключенный решит симулировать сумасшествие? Ссылайся на мой приказ, на приказ капитана Узского, полковника Забелло – кого угодно, но добудь его любой ценой. Хоть укради! Кру-угом! Бе-егом!
- Так точно!
Послышался топот удаляющихся ног, почти заглушивший переговоры между извозчиком и вторым солдатом:
- Кого он сказал украсть, я не понял? Фершала штоль? А как он его донесет незаметно?
- Леш, ты балда! Чемоданчик же! Пациентов же не фельдшером проверяют, а инструменциями всякими! По сторонам лучш гляди, пока господин поручик не осерчали!
- А-а-а! И то верно!
А пока нижние чины шептались, Постникв, не говоря ни слова, сокрушенно развел руками: дескать я пытался, но вон оно как вышло. Солдафоны-с!