- Я не знаком еще с деталями плана, но позвольте мне высказать свое мнение о том, о чем я могу судить уже сейчас. - первым подал голос Рауш, - Я считаю, что нужно предупредить союзников о нашем выступление, если таковому суждено свершиться. Не просить у них разрешения, разумеется, но заранее поставить перед фактом. Ведь если союзным правительствам, сколь маловероятно это бы ни было, угодно любой ценой защищать правительство Чайковского, они без труда сумеют восстановить его силой даже после нашего успешного переворота. Если так, то фактор внезапности нам не поможет, а лишь внесет в происходящее больший хаос: представьте, например, что мы упустим одного из министров и он побежит просить помощи у какого-то только что прибывшего и не понимающего ситуации американского офицера. Это ведь может закончиться кровопролитием...
Рауш позволил собравшимся самим вообразить последствия стычки между русскими и союзными солдатами. Катастрофу, рядом с которой все интриги и махинации Чайковского показались бы безобидными шалостями кабинетных революционеров.
- Союзники должны быть поставлены в известность. - повторил он и добавил: - Даже если они решат немедленно арестовать нас всех, это будет лучше хаоса и боев на улицах. Это, впрочем, крайне маловероятно. Учитывая то, что я не был арестован за прямую попытку перехватить приказ ВУСО на фронт, мы скорее всего получим неофициальную поддержку, а заодно и обеспечим некоторый кредит доверия для штаба и для нового правительства.
Рауш окинул взглядом офицеров, ожидая реакции.