- Тут где-то должен быть резервный генератор, если вам вдруг нужно электричество. - указал Рауш, не думаю, впрочем, что собеседник его об этом не знает. Да и к чему электричество в такой час? Он дождался, когда солдат покинет комнату и закроет за собой дверь, а Узкий сядет назад на свое кресло. Прокашлялся и заговорил:
- Ах да, почему я вас собственно искал, господин капитан. Во-первых, чтобы поздравить с назначением на должность. Что-то не представилась возможность сделать это раньше, однако вот, поздравляю вас сейчас и желаю вам на новой стезе всяческих успехов. - барон произнес это с ободряющей улыбкой, хотя на самом деле он сам мог только посочувствовать человеку, в обязанности которого теперь входили каждодневные визиты к Маслову. Впрочем, ему показалось, что Узкий назначению доволен, даже горд им, если судить по той интонации, с которой он произносил фамилии членов правительства.
- А во-вторых, - продолжил Рауш, - я искал вас, чтобы просить о помощи в одном вопросе... бюрократического характера. - он сделал паузу и взглянул на собеседника, - Видите ли, в связи с одним делом, касающимся штаба вооруженных сил, у меня возникла необходимость посетить наш правительственный архив. Более того, она скорее всего скоро возникнет снова. А на оформление пропусков туда каждый раз уходит отвратительно много времени. Я подумал, что перед тем, как бросаться в бой с канцелярщиной самому, стоит заглянуть к вам. Возможно, вы можете мне выписать многоразовый пропуск или уж просто приказать охране меня пропускать? Если, конечно, это не затруднительно.
Пожалуй, Рауш не сказал ничего лишнего. Возможно, Узкий мог заподозрить что-то, если бы был посвящен в план Чайковского. Однако вероятность такого была ничтожно мала. Узкий, в конце концов, еще три дня назад был в подчинение Чаплина и был частью его "золотопогонной" фронды, а значит доверять ему знание о приказе, если таковой существовал, было бы несусветной глупостью. А значит в самом крайнем случае, рассудил Рауш, Узкий просто откажет ему сейчас, но ничего дурного о его просьбе не подумает. Он ведь теперь лучше любого должен был понимать, какая махина бюрократии свила свое гнездо в здание присутственных мест и каких трудов иногда стоило прорваться мимо ее неусыпных клерков-стражей, которые с таким удивительным презрением относились ко всему военному.
Константин только понадеялся, что не слишком задел Узкого своей ремаркой о погонах. Интересно, с чего вдруг в нем пробудилось такое чинопочитание? Текущая ситуация, как казалось Раушу, не слишком располагает к беспокойству за карьеру. Если война окончится победой Белой армии, то каждому без исключения ее офицеру обеспечена самая блистательная карьера в возрожденной России. Если же нет... Лучше об этом, пожалуй, не думать.