Уиллем смутился ещё больше. В начале разговора он, увидев только импозантного французского капитана, сразу захотел раскланяться при первой же возможности и даже пожалел о том, что взял с собой сержанта. Так бы можно было сослаться на необходимость лично разместить людей.
Ну правда, о чём им разговаривать? Проблема даже не в языковом барьере. Просто это же кадровый военный, наверняка всю жизнь посвятивший армии, может даже, с соответствующей родословной. А Уиллем простой сын бакалейщика, волею случая оказавшийся во главе всей этой оборонительной операции. Подумать только!
ー Прошу прощения, я т-только с дороги, ー комендант похлопал себя по щекам и подышал на пальцы, пытаясь показать, как ему холодно и как тяжело даются банальные вещи после долгого перехода, ー Я забыл представиться. Уиллем Поллок, 10-й резервный батальон Королевских Шотландцев. Это название пехотного полка. Мы, в общем-то, все с севера Великобритании, я из Эдинбурга, кхм...
Зачем он понёс эту чушь? Какое этому французу вообще дело до их малой родины? Ему вон дыры в обороне затыкать нечем, не иначе как к отражению большого наступления пары-тройки дивизий готовится, а то и армий. Чёрт, как его? Эшлен? Вот чёрт, только что же сказал! А "шле" это как среднее имя или какая-то специфическая французская приставка-частица? Как у ирландцев с их "О". Господи, какбы теперь совсем в лужу-то не сесть?!
ー Э-э, ой, простите, что вы говорите? Ещё одна деревня?
Вот так удача! Там они точно лишний раз не увидятся, а значит и риск обидеть целого капитана минимизируется. Прекрасно!
ー Ага, значит, тут рядом на западе? Всё понятно. Ну что же, спасибо вам большое, ээ, капитан, сэр! Позвольте тогда я сразу же расквартируюсь там с моим отрядом? Сами говорите, эти, как вы их назвали? Коммунары? О да, они явно рыщут где-то рядом, мы на пути сюда целых десять человек в плен взяли.
Так, а что он там сказал про место для их содержания? Кладбище? Они что, всех пленных просто убивают?
Уиллем осёкся и посмотрел собеседнику в глаза со смесью трепета, недоумения и презрения. Вот такие они, бравые вояки в таком-то поколении. Ещё и гордятся поди "нанесением врагу серьёзных потерь". Сам Уиллем тоже недавно отдал приказ пулемётчику расстрелять пленных в случае нападения, но уже тогда отчасти блефовал, стараясь угрозами и накрученным суровым настроем вывести вероятных лазутчиков на чистую воду. Всё в целях обеспечения безопасности своих людей. Однако, после того как один из русских пристыдил командира колонны за его намерение убить невинных, Уиллем испытал гнев и стыд за осознание его как попытку отрицания собственных намерений. Ему действительно было жалко, что засада так и не состоялась. Много чего можно было бы списать на бой, на кровь. Посмотреть на погибших и раненых, понять, что не в игры правосудия играть приехал и ожесточиться сердцем. Наконец-то заматереть, чтобы было что написать семье и брату. Чтобы стать ближе этому французу и говорить с ним сейчас на равных.
Но ничего этого не произошло. Они всё ещё в чужой стране на непонятной войне в компании бывших союзников против бывших бывшими союзниками союзников. И все эти люди всё ещё ничего плохого им не сделали.
ー А пленных, знаете, а пленных я заберу с собой. Там, видимо, найдётся место. Спасибо. Разрешите идти?
Уиллем встал смирно и коротко кивнул, но, вспомнив, что сам тут главный, отвесил собеседнику полупоклон, разведя рукой в сторону. Что это было? Практически паника.
Толкнув промолчавшего весь разговор сержанта в бок, Уиллем спешно ретировался.