Продолжить продвижение. Углубиться вглубь вражеской территории, выбить красных с Емтсы... О, это был поистине наполеоновский соблазн! Пускай Эжен с самого начала знал, что точно ничего таких масштабов не сделает без прямого приказа, желательно письменного, маленький корсиканский генеральчик внутри него пару секунд любовался собой, берущим Вологду всего одним батальоном. Как сказали бы проклятые боши: "Sturm und Drang!" — О, в этом была красота! Совершенно в духе романтизма прошлого столетия. Вот только романтизм изобрели в Германии, Франция же была колыбелью Просвещения, культа разума и здравого смысла. И вдоволь потешив себя смелыми мечтами, Мишле кратко подвел итог. Даже если ему удастся взять одну, две, три станции, будут потери. В лучшем случае раненые, которых придется с эскортом отправлять в Архангельск. Сейчас ему катастрофически не хватает людей чтобы прикрыть одну станцию — что будет, когда их станет в два раза меньше? Да и врагов пока что французы, по совести, не встречали, если не считать отбившихся от стаи сектантов.
Нет, пусть люди наслаждаются своей победой, воодушевление это всегда хорошо. Но с этой станции пока не подойдут подкрепления или не будет дан письменный приказ, рота будет только отступать. Позади уже не Париж, в героизме нет нужды. Капрал Люсьен вот погеройствовал и того и гляди отбросит ласты без надлежащей медицинской помощи. А не выделывались бы, хлопнули красных с дистанции... Впрочем, они хотели как лучше. Как гуманнее. Взять пленных...
Поганый Кожин никак не шел из головы и предавал мыслям Мишле мрачный и даже кровожадный характер. Мост перекрывать пока что нет особенного смысла. Но вот присмотреть за ним стоит. Полкилометра это немного, в пределах видимости хорошего бинокля. Вот пусть с колокольни за этим и посматривают. А чуть завидят красных — передадут.
В общем всё шло неплохо до того самого момента.
Если бы Господь Бог хотел придумать нечто противное самой природе капитана Мишле, он несомненно создал бы англичан второй раз. Прежде всего, англичане всегда являются аккуратно когда бой окончен. И ставят британский флаг. Далее, они всегда ведут за собой колонну пленных, которых наверняка не собираются сами охранять. И наконец они, bordel, merde все до одного. Ну и союзники, да. Мы любим наших союзников. Так любим, что за одних оказались в этой дыре (по инициативе кого? Правильно, Британии!), а другие еще и...
Так. Ладно. Ладно.
Пока англичане ведут себя тихо и не выделываются, Мишле будет с ними спокоен и любезен.
Может вся эта канитель и к лучшему. Можно будет сослать лайми в "Малые озерки" и пусть творят там что хотят. Им же нравится вода? Правь, Британия, Обозерами.
Bordel de merde!
Хуже русских только англичане. Хуже англичан только американцы. Хуже американцев только немцы.
Не делает ли это дорогих союзников хотя бы на два шага выше той нижайшей ступени, на которой может только стоять человек?
— Dites à leur commandant que j'ai baisé sa sœur.
Устало ответил принесшему весть офицеру Эжен, сжав кончиками пальцев виски'.
— То есть я хотел сказать, попросите его ко мне на чай. И пусть господин Прево расквартирует наших союзников в деревне Малые озерки. Уверьте их, что это лучшие места. Лучшие места для наших любимых союзников.