Чтобы найти неугомонную Агнессу Федоровну, Николаю пришлось изрядно побегать. В больнице не было, в механико-техническом училище тоже. Пришлось искать женщину по домашнему адресу – но и тут ее не оказалось. Хорошо хоть домочадцы посоветовали отправиться к дому Манакова, что на углу Троицкого проспекта – главной Архангельской улицы, и Набережной. По словам супруга, у госпожи Ротт там была назначена встреча: что-то, касающееся политики.
Нужный дом отыскать оказалось несложно. Но Агнессы не было ни в «Товариществе инженеров К.Н. Манаковъ и К°», ни под вывеской «Торговый дом Х.Н. Манаковъ и К°», где женщина тыкала под нос приказчика в стиранном белом фартуке кулёк «дневной» карамели, возмущённо спрашивая, почему в наборе присутствуют только шесть дней, без среды. Приказчик растерянно оправдывался, заявляя, что среда вся скопилась в одном углу ящика и досталась какому-то покупателю скопом, но какая, в сущности разница? — Нет, вы не понимаете! — возмущалась женщина. — Я даю ребёнку по карамельке в день, он привык к этому рациону! И что теперь мне делать в среду, скажите на милость?
И только обойдя дом по кругу, Рощин услышал знакомый голос.
На лавочке под вывеской «Граверъ. Часы.» сидели госпожа Ротт и длинный мужчина лет сорока, явно семитской наружности, беседуя о чем-то. До Николая донеслось:
- Агнесса Федоровна, это хорошо, но, вэй з мир, шэ с этого будет иметь мой народ? Ми и так как в тисках, и ви делаете нам новые халоймесы!
- Мордух Гиршевич, я понимаю ваши сомнения. Но сейчас все левые силы должны объединиться и голосовать так, чтобы в Думу прошло наибольшее число кандидатов. Вы все-таки общественный раввин Архангельска, и вас послушают, а не меня. Социалисты – единственная сила, которая не будет вас ущемлять в правах – не к кадетам же вы пойдете?
- Ви делаете мне вирванные годы, - поморщился собеседник барышни, - потом опять скажут, что жиды захватывают власть. Ви когда-нибудь видели, как делают погромы? Та не дай Бог вам это увидеть! Ми с дочками, конечно, рэпэтируем плакать и падать на колени, и хрусталь на видное мэсто виставили, но таки это не то шеб шобы. Мине спиной мает радикулит, и погромы мне противопоказаны, ви как врач это должны иметь ввиду.
- Так я вам об этом и оговорю…, - заприметив Рощина, Агнесса Федоровна осеклась, замолчав, но поняв, кто перед ней, поднялась, отряхнув черненькую юбку, и, проговорив, - Момент, - поспешила к доктору.
- Николай Борисович, здравствуйте! Какими судьбами? Позвольте вам представить, - указала она на недавнего собеседника, - Матвей Григорьевич Сереброкамень, гравер, часовщик, серебряных и золотых дел мастер и мой добрый знакомый
Матвей Григорьевич (или все-таки Мордух Гиршевич?) также неторопливо подошел к бывшему военврачу и протянул для пожатия тонкую руку с длинными музыкальными пальцами:
- Добрый день, Николай Борисович. Рад знакомству.