Дорогая Жюли!
Мне становится всё труднее отправлять письма. Связь морем и без того лишена всяких гарантий того, что ты в действительности получишь моё послание, а чем глубже мы погружаемся в эту суровую землю, тем хуже работает почта.
Россия большая страна, но война здесь очень маленькая. От Arkhangelsk до Oboserska мы продвинулись на полторы сотни километров. На фронте это означало бы освободить Брюссель, но здесь единственное, ради чего мы преодолели такой путь — станция, с прилегающей к ней деревушкой. Контроль над железной дорогой стратегически важен для нас, поскольку гипотетически позволит обеспечить наступление на Vologda, региональный центр секты коммунаров, находящийся от Москвы примерно на том же расстоянии, что Тулуза от Парижа. С тактической точки зрения такое наступление независимыми друг от друга малыми отрядами едва ли логично, ведь столкнувшись с организованным сопротивлением, мы не сможем своевременно получать подкрепления, однако, командование считает, что ввиду общего сопротивления страны коммунарам, Ленину и его банде не удастся организовать воинские контингенты достаточной силы, чтобы воспользоваться нашей слабостью. Проблема в том, что на такой большой территории мы абсолютно не прикрыты с флангов, у нас нет сил чтобы создать фронт, а если бы и были — не было бы сил им наступать, неизбежно растягивая его на поддержание коммуникаций. Поэтому мы надеемся на наших русских союзников, которые пока что...
Тут капитан прервался. Пару секунд перечитывал написанное. Затем осторожно разорвал лист на четыре части, каждую из которых незамедлительно сжег. Письмо не получалось. Прежде всего, такую бумагу никто не отправит, в ней содержатся совершенно конфиденциальные сведения. А ну, попадет послание в руки коммунаров? Да если и не попадет, если отправят — зачем Жюли знать, что ее возлюбленный сомневается? Уже не первый день сомневается, даже не первую неделю. Что мы забыли в этой Богом забытой стране? Англичане активно говорят о жертвах, принесенных Россией ради союзнического долга, но разве мало того, что цивилизованный мир снабжает союзные силы? Уж не думают ли русские, что один французский батальон возьмет за них Москву?
Ясно ведь, что все беды в мире от немцев. Россия не исключение. Маркс кто? Немец. А Энгельс? То-то. Вот кого необходимо бить, а не играть в политику, небось, гордо объявляя в газетах как доблестные французские части продвинулись на полторы сотни километров.
Чушь всё. Обойти пару раз караульные посты и ложиться.
Дисциплина в последнее время хромала, так что посты капитан Мишле обходил очень, очень внимательно, а, главное, дважды. Все подумают, что он лег спать, но Эжен всего лишь выждет полчасика, коротая время за захваченной из дома книгой Сегюра. "У меня больше нет армии" — Говорил Наполеон, оставляя толпу голодных, раздетых и часто безоружных солдат, разбредающихся по России в поисках пропитания. Вот чего необходимо избежать любой ценой. Дисциплина, дисциплина и еще раз дисциплина.
На следующий день едва забрезжил рассвет, этому утверждению предстояло пройти проверку. Солдат обратился не по уставу. После длительного перехода в этом не было ничего удивительного, и, пожалуй, на фоне успеха ситуация не стоила выеденного яйца.
— Вольно, рядовой. Молодцы. Мо-лод-цы. За оперативность прощаю обращение не по уставу. Су-лейтенант...
Это уже командующему вторым взводом.
— Прикажите своим людям осмотреть деревню. Мне не нужны затащившиеся в какой-нибудь избе партизаны. С Вашими людьми пойдет часть командного взвода. Аспирант, Ваша задача определить солдатам оптимальные места для размещения. И пошлите двух ординарцев к отделениям первого взвода, пусть заходят в деревню. А, Вы, су-лейтенант, поставьте караулы по периметру и пошлите одно отделение с телегой дальше по железной дороге на разведку. Далеко пусть не уходят, пройдут где-то час и возвращаются, увидят врага — в бой по возможности не вступать и сразу же возвращаться. Остальные со мной в деревню.
Сложно не потеряться во всей этой веренице приказов, в действительности достаточно простой. Вторая рота как полагается по уставу, состояла из четырех линейных взводов под командованием су-лейтенантов и одного командного ("пятого"), он же группа ротного командира, под командованием аспиранта, разумеется, именно на этого подофицера лег выбор мест для постоя солдат.
Второй взвод, посланный на осмотр деревни — сам по себе грозная сила. Как и во всяком взводе кроме командного и четвертого — пулеметного, в нем три отделения. Каждое отделение под командованием сержанта в свою очередь делится на пулеметное (пять человек включая капрала при одном ручном пулемете) и стрелковое (командир, метатель ручных гранат, метатель ружейных гранат, три ординарных стрелка) звенья. Таким образом каждый взвод включал в себя тридцать четыре человека, включая командующего офицера. Тем-самым три ординарных взвода (первый, второй и третий), включали в себя 102 человека. Прибавим к ним пятый, командный взвод, в составе двадцати человек не считая самого Эжена). Наконец, прибавим четвертый взвод, пулеметный, делящийся на две пулеметных группы каждая в составе двух тяжелых пулеметов с пятью стрелками включая командующего аспиранта при каждом, всего двадцать один человек с командующим су-лейтенантом.
Таким образом вторая рота насчитывала 144 человека. Более чем достаточно для удержания деревни.
Кто были наиболее уязвимы — солдаты отправленного на разведку отделения третьего взвода. Всего одиннадцать человек. Что же, потому им и было велено не отходить далеко. А товарищи из выставленных караулов в случае чего прикроют.
Обычная хозяйственная неразбериха, в которой надлежало разобраться первым же делом. Когда вошли в деревню, капитан первым делом кивнул на слова сержанта.
— Молодцы. Оперативно сработали, сержант, хвалю. Когда станет известно больше о состоянии капрала, доложите мне. Пленников под арест, допросим когда разместимся. Аспирант, найдите мне местного старосту. Поздравляю вас, господа! Oboserska наша!
И добавил уже тише, только к офицерам
— И чтобы не было никаких беспорядков. Мы здесь как друзья и будет относиться к этим людям как к друзьям, пока они оказывают содействие. Я обращусь к местным. Месье Ле Жу, Вы будете переводить.
Мсье Ле Жу — майор*, единственный в роте переводчик с русского языка, сейчас должен был лишний раз оправдать свою незаменимость. Лучшее в размещении — пройдя быстро, оперативно и в полном порядке, оно приблизит солдат к обеду и отдыху. И чтобы не увеличивать это время более необходимого, Эжен предпочел пока аспирант разыскивает старосту, подняться на телегу и отблагодарить народ за его овацию.
— Жители деревни Oboserska! Мы солдаты Французской Республики. Мы пришли в ваш дом как друзья и союзники, чтобы защитить Вас от германцев и служащих им коммунистических банд! Я прошу Вас оказать всяческое содействие, поскольку мы сражаемся ради вас и вашей свободы.