Не смотря на то, что эта планета вызывала у неё исключительно негативные эмоции, Александра не могла заставить себя злиться на её жителей, не желающих оставить это кладбище в покое или же начать превращать его во что-то большее, чем огромный мрачный монумент миллионам погибших. В конце концов, народ Кларка пережил убийство собственного мира и кто она такая, чтобы осуждать их за то, как они с этим справились. Она бы даже восхитилась тем, что они сохранили надежду на то, что однажды всё наладится, если бы не суть этой надежды, заключающаяся в ожидании буквального Чуда, в возможность которого воплотиться в полной мере не верила даже склонная к излишнему романтизму Браун. Даже если технология будет найдена и восстановлена, даже если она не окажется невероятно дорогой или кто-то найдёт все необходимые средства. Мёртвых всё равно слишком много. Кто-то окажется неправильно заморожен. Кто-то пролежит в заморозке слишком долго. Кто-то окажется погибшим от слишком обширных повреждений. А те, кому всё же повезёт, обнаружат себя в совершенно чужом мире, возможно в полном одиночестве, ведь не факт что их близкие и друзья тоже окажутся в числе счастливчиков. Александра считала, что ушедших помнить необходимо, но это даже не приходить иногда к монументу помолчать - это как остаться жить в склепе, искренне надеясь, что когда-нибудь его обитатели оживут и встанут.
Но это касалось обычных людей. Психопомпы же... Они поддерживают и взращивают эту веру, не давая людям отпустить ушедших и начать строить новый мир для тех, кто живёт и будет жить в будущем. Александра никогда не была религиозной, хотя определённая суеверность, присущая многим людям, чьи профессии связаны с регулярным риском потерять здоровье или жизнь, не обошла её стороной. Однако, она всегда считала, что люди могут верить во что хотят. Пока это не во вред им или окружающим. Малос называл кощунством попытку спасти человеческую жизнь из-за религиозных принципов. Пусть даже он не выглядел манипулятивным властолюбивым ублюдком, а скорее искренне убеждённым проповедником, следующим принципам своей веры и считающим их правильными. В конце концов, те ублюдки из одной из самых мрачных историй Дакры тоже могли искренне верить, что всё делают правильно, ведь так говорит их вера. К тому же, у Александры был свой принцип. Живых. Не. Бросать.
- Так.., - пилот медленно поднялась со своего развёрнутого спинкой к смотровому стеклу кресла и обратила взгляд на Малоса. Если бы сидящий рядом лорд Дейн решил на неё посмотреть, ему бы вполне могла прийти на ум ассоциация с крейсером, наводящим на цель орудия главного калибра. Хотя голос её звучал ровно и холодно, пожалуй даже слишком, а лицо было спокойно, нарастающее внутри неё негодование можно было буквально почувствовать, даже не будучи знатоком человеческих душ. Вероятно, ей стоило приличных усилий оставить правую руку на спинке кресла, остановив движение к поясу, на котором висел гаусс-пистолет.
- ...Вы говорите, что лучше оставить её медленно умирать в углеродном гробу, я вас правильно понимаю?, - в воздухе повис второй, пока не заданный, но, кажется, уже вполне оформившийся вопрос: "А скольких ещё вы так оставили?".