"Отлично, просто отлично, просто восхитительно" - думалось Кенигу на ходу. Он получил оружие, он получил пусть и временное, но право командования, он получил свободу действий. Его отряд, уверенно продвигаясь вперед, наткнулся на сетку и теперь, найдя(скорее нащупав) широкую прореху, пролезал на внутреннюю площадку станции. Однако в душе псайкера катался клубок опасений, сомнений и тревоги.
Шаги бегущих хлюпали вразнобой, сметая мысли о дисциплине, вода, та вода, которой Йохан готов был искренне радоваться минут десять назад - противно стекала по шинелям и коже, обволакивая сердца бегущих липким страхом.
Эта тьма и эта буря - они были сверх понимания Кенига, и это серьезно беспокоило. Неужели хаоситы уже начали свой богомерзкий ритуал? Неужели теперь все тщетно? Неужели...
От тревожных дум с паническими жилками псайкера отвлек напряженный голос Крафтборна, связиста. Как он умудрялся на бегу связываться со всеми им перечисленными отрядами, Кенигу оставалось невдомек, но раз уж парень настолько одаренный, пускай увлекает себя работой - меньше будет бояться.
- У Ганта и остальных теперь есть лишь милость Императора, Уил, а ты лучше предупреди наших в здании станции, лучше скажи им, чтобы готовили к обороне второй и третий этажи! Да, к варпу первый, в такой тьме мы ни фрага не увидим, так что пускай оставят один проход для нас и заваливают лестничные пролеты баррикадами, разбирают трофеи и занимают позиции у окон! И к варпу недобитков наверху, пусть блокируют их и сосредоточатся на оборудовании оборонительных позиций!
Приходилось кричать - ветер завывал подобно голосам обитателей варпа... а может его природа была им родственной. Так или иначе, сейчас отряду Йохана оставалось только поскорей достичь спасительного укрытия. Станции связи. Всё остальное потом, потом.
Кениг зло хакнул, сплюнул и, призывно махнув активированным пси-силовым клинком(чтобы все видели свечение), ускорил бег. Адреналин постепенно закипал в крови, готовя тело к бою. Тьма выедала глаза, ноги то и дело норовили оскользнуться, но душа псайкера едва ли не пела. Действие, снова действие - в нем могут быть и риск и смерть, но нет самого страшного - нет смиренного ожидания истечения его сорока восьми часов...