Алексиэль... Ядовитая змея, старательно пригреваемая на груди Императорского воина самим воином. Отвратительная, мерзкая ксенос женского пола, в которой от женщины только внешний вид и только. Враг, всегда помышляющий о ударе в спину, смеющийся в тени и плетущий свои сети...
Пока длился морок привыкший к варп-иллюзиям и видениям Кениг еще держался. Раз за разом твердил, беззвучно шевеля губами, клятвы верности и литании лояльности. И, как ему показалось, выдержал очередное испытание, ниспосланное Императором через всеизменчивый варп.
Вся стена его воли рухнула, стоило вернуться в грубую реальность. Эльдарка сама показала себя не всесильной злой повелительницей, а все-таки слабой и хрупкой девушкой, способной так же как и он сам умереть от чрезмерного погружения в опасную материю варпа.
Тогда, слушая скрип своего дрогнувшего сердца, Йохан и сам не понимал, что делает. Но он уже обнял маленькую фигурку, прижал к себе и окунул разум в варп вновь, едва темные воды его успели стечь и отпустить рассудок. Йохан не успел понять, зачем он это делает, но его быстрое как стежок нити колдовство уже вкачивало в Алексиэль толику силы, необходимой для преодоления болевого шока.
Псайкер отнял худое тело от груди и отодвинул на вытянутых вперед руках, хотя руки с боков не убрал, словно опасаясь, что магия подействует не сразу и Эльдар рухнет на пол.
- Т-ты... кс-сенос...
С трудом проговаривая слова, прошипел Йохан вслух. Его взгляд сверлил дырку во лбу девушки.
- Не смей мне тут дох-хнуть... Ты слишком важна... для дела. Но знай. Я не посмею тебе взять верх. Ни тебе, ни твоему-пока-еще-повелителю, этому Раксиэлю. Мы все сделаем верно, слышишь, все!
Примарис-Псайкер постепенно повышал тон, хотя артикуляция его все ухудшалась и ухудшалась. С какого-то момента он больше вещал ментально, чем говорил вслух - и то, что он произносил, больше напоминало волну вербального негодования, труднопонимаемого, но яростного.
Не смей казать мне слабину, ксенос! Думай о власти, о амбициях, о твоем будущем! И тогда. Слышишь, тогда. Мы всего добьемся. И артефакта. И искоренения ереси. Но ты. Мне. Нужна. Нужна той, что презирала и ненавидела. Только такая ты приведет нас к успеху. Иначе гнить нам - мне в гиенне огненной, как грешнику и предателю, тебе в яме немилости, как потерявшей и транспорт, и свиту, и позиции в твоем обществе...
Гнев Кенига схлынул так же внезапно как нагрянул. Он отпустил все-таки Алексиэль и шумно отвалился в сторону, осев на пол, тяжело выдохнув. И продолжил уже более спокойно, тихо. Вслух:
- Мы выведем тебя к твоим, куда скажешь. Разделимся. Мои бойцы согласились хранить тайну - к нашим я выйду прежним Йоханом Кенигом, лояльным как никогда. Скажу, что ты ушла, убежала, но перед тем, как упустить - сумел поставить на тебя следящего паразита, и теперь знаю то, что знаешь ты. Так я смогу направить гнев воинов Императора туда, куда нам будет нужно. Узнай, пока мы будем объясняться со своими, все что сможешь про Доминисьон и, главное, то, где он может находиться. Я выдам это за мои "развед-данные" и направлю все силы. Ты подключишься, набрав новых воинов в свиту, или же приведя кого-то из надежных союзников. Не думаю, что в таком бою выживут многие, все-таки если тебе повезет, то мы прижмем самого Мендзозуса... а с выжившими в битве с ним справиться не составит проблем. Дальше будет как я сказал, как мы договорились. Если все рассчитать верно - финальная битва состоится на исходе отпущенного мне... времени. И я не заставлю тебя долго ждать с овладением Артефактом. Использую лишь раз, на тебя, как и говорил - за то время до конца, что потребуется для того, чтобы выбить из тебя мысль о самой возможности нападения на планетарные владения Императора.
Йохан замолчал, уставившись невидящим взглядом в стенку напротив. Добавил отлько, с трудом разлепив губы:
- Говори свои соображения.