В ответ на заданный мрачным тоном вопрос Нуалы и на пламенную речь Мор, а также повинуясь безмолвному кивку Аргасто – мол, слушайся, что тебе дамы говорят, отвечай давай, Белун нахмурился ещё более, чем обычно, и потянулся рукой к своему оружию. На полпути его руку перехватила рука брата; Лудо покачал головой и, повернувшись к отряду, медленно, словно слова давались ему с огромным трудом, заговорил:
– Не нужно обвинять нас в том, в чём мы невиновны. Всё, что я рассказал вам прежде, когда вы спросили, почему мне и брату было так неприятно видеть снова эльфов, там, на поляне, после сражения с эльфийкой-оборотнем, – всё это правда. Чистейшая. Мы – бывшие следопыты Чертополошьей Крепости. Много лет кряду водили караваны через лес. Порой нас нанимали сопровождать экспедиции, организуемые в поисках древних руин и сокровищ. Организуемые вашими же земляками, вполне официально, согласно законов Амбрии. Мы виноваты лишь в том, что выполняли свою работу. В том, что оказались не в том месте, не в то время, будучи провожатыми одной такой экспедиции. Убивают ли за такое? Вы скажите мне. Эльфы, как видите, – да. Люди Амбрии, как мне надеется – нет. После той проклятой экспедиции мы сбежали из Крепости; сбежали не потому, что виновны в чём-то, не потому, что считаем себя виноватыми. Сбежали, чтобы навеки перестать видеть опушку этого проклятого леса. Чтобы навеки забыть о тех ужасах, которые видели под его сенью. Чтобы никогда более не встречать его обитателей. Глупцы, – полуистерично хохотнул молодой человек. – Единожды впившись в твоё сердце, Давокар никогда тебя не выпустит из своей мёртвой хватки.
Нас наняли сопровождать экспедицию охотников за сокровищами. Предводителями были этот хрен неприятный, индаросец Горак, и помощник его, подменыш Алахара. Сказали, мол, что в королевских библиотеках отыскали карту, а в ней – указание на руины древнего симбароумского города, а там, значит, сокровищ должно быть тьма-тьмущая; мол, и королевскую канцелярию порадуем налогом с добычи, и себе останется до конца жизни жить припеваючи. Однако херня их карта была. Водила нас кругами, но тех руин мы так и не нашли. Зато нашли другие; не город, не поселение, просто старинный склеп, такой, какой у наших народов вождям устраиваются. Наше дело было малое – мы не были участниками экспедиции, нам платили за услуги; мы стояли на охране входа в подземелье, пока остальные набивали мешки золотом и драгоценностями, грабя эту могилу. Горак же ограничился странной медной короной, которую он достал из саркофага того вождя. Аккурат с его головой снял, поскольку корона та странным образом вросла в его череп. В его – в смысле в череп того безымянного давно сгинувшего вождя. Ну, Горак оторвал череп от позвоночника, взял такой в руку, глазницами к себе: «Бедный Горак!» воскликнул, и запихнул себе в мешок. Все довольны, все счастливы, выдвинулись обратно, забыв про руины города.
По возвращению в Чертополошью – с нами расплатились. Щедро, ничего не могу сказать. Нам с братом даже подумалось было, что не такой-то уж и засранец он, этот Горак. После мы с этой группой больше не работали; да и не ходили они более никуда – уплатив государственную пошлину в виде пятой части золота и сокровищ, зажили они, как твои короли. Пили, кутили каждый день. Шлюх имели, каких хотели; лучших из лучших в «Розовом Бутоне», да. А потом дохнуть стали, как мухи. Почти вся группа их померла; Горак же и Алахара, перетерев о чём-то с Ласифором Ночной Смолью*, сгинули куда-то, словно и не было их никогда в Чертополошьей. И тогда… Тогда это всё началось.
Моему брату начало… чудиться всякое. Словно смотрит кто-то за ним непрестанно. Следит за ним из тёмных углов и… шепчет что-то… тревожное и страшное. И мы… тогда мы решили, что хватит с нас Давокара и его чудачеств, и сбежали в Индарос. Где и нанялись в караван к мастеру Аргасто. Это всё, что мы знаем; если вы считаете, что за такое мы достойны смерти, так тому и быть. Только поведайте нам, в чём наша вина, поскольку мы её так и не уяснили…
В этот момент Белун едва слышно прошептал брату: «Глаза во тьме», и тогда Лудо встрепенулся, словно припомнив кое-что ещё.
– Да, вот ещё что. Ещё когда мы шли обратно из тех проклятых руин в Крепость, на одном из привалов перед сном все изрядно надрались, счастливые от того, что полные мешки были, и полные были золотом. И тогда Горак снова дурачиться начал с этим черепом и короной, в него вросшей, как кукольники дурачатся куклами своими на ярмарке. И… чести мало в том, но и преступления никакого нет… Мы тоже… Каждый из нас брал череп, кто – пошутить, кто – корону потрогать и попытаться выдрать её из черепа. Мы с Белуном – просто рассмотреть узоры на ней, и попытаться представить, каким народом правил тот вождь… И… было такое, что когда я коснулся черепа, он тёплый был, вот как кожа живого человека. Мне тогда сначала подумалось, что так было из-за того, что все его лапали, череп этот; но потом я заглянул в пустые его глазницы, и стало мне так сцыкотно и страшно, как в жизни никогда прежде не было. Словно смотрит он на меня, вполне осознанно, сечёте? Ну вот, и именно такое ощущение потом Белуна преследовало…
– Глупцы и идиоты, – прошипела Лестра, прервав откровения Лудо. – И я не только о вас, но обо всех обитателях Чертополошьей Крепости. Быть настолько безмозглыми, чтобы соваться в это царствие тьмы, и настолько кретинами, чтобы наивно считать, что поцеловав прокажённого взасос, вы не подцепите проказу. Мой орден уже давно присматривается к тем алчным глупцам, которые рискуют не только своей жизнью и душою, но и жизнями окружающих, отправляясь в погоне за сокровищами в Давокар. И уже который год мы пытаемся добиться того, чтобы Королева запретила эти экспедиции. Вероятно, Благая Коринтия не знает, что на самом деле творится в этом оплоте тьмы; а её чиновники и слуги не желают доносить до неё всю серьёзность опасности подобных вылазок, а всё потому, что после каждой из них в казну – и, более чем уверена – в их карманы – капают стоуны* золота, серебра, бриллиантов, рубинов, сапфиров и изумрудов.
Мастер Аргасто, взываю к вашему благоразумию и к тому, что вы – представляете тут власть Королевы, которая, как всем известно, благоволит Церкви и нашему Ордену. Позвольте заковать этих двоих в кандалы и препроводить их в наш Монастырь, где я и мои братья, и мои сёстры заботимся о тех, кто… заболел тьмой Давокара. Только там им можно будет помочь, не рискуя утратить навеки их бессмертные души, и не позволив им обратиться в ужасные чудища, порождения Скверны. А эльфы… Что ж, пусть остроухие безносые знают своё место и помнят, что на земле Королевы царят живые законы живой Королевы, а не каких-то сказочных «Железных Пактов», которые уже давно проржавели. В любом случае – учитывая что тот эльф сказал их предводителю – я могу судить о том, что эльфы в любом случае планируют нас убить, отдадим мы им братьев, или нет; просто они боятся, что напади они сразу, братьев можем убить мы, а не они. На Белуна и Лудо, согласно тому, что я услышала из их короткой беседы… планы, исполненные ужасной, нечеловеческой и невероятно долгой кончины.
– Да отдать их эльфам, обоих братцев-акробатцев, – внезапно вмешался Дэмиан, – и попытаться выторговать для себя спасение, если черноплащница права. Я не хочу умирать из-за каких-то дикарей, виновны они или нет. Я слишком молод, и у меня уйма планов!
– Такова твоя позиция, подмастерье магов? – тихо, но с явно читавшейся в его голосе угрозой заговорил Руфио. – Отдать тех, чьей виной было прилежное исполнение своей работы, на расправу тем, кто следует законам настолько древним, что даже в памяти наших народов не сохранилось упоминания о них? Просто ради спасения твоей шкуры? Ты действительно этого хочешь, сирра Рохо?
Увидев опасный блеск в глазах Руфио, Дэмиан поднял в защитном жесте руки и сделал несколько неуверенных шагов назад, жалобно запричитав:
– Я лишь говорю, что мы не знаем, сколько там этих эльфов… И нас всю нашу дорогу преследуют неприятности, которые, как мне теперь кажется, напрямую связаны с этми братьями, на которых лежит проклятие Давокара… И уже половина нашего отряда погибла, вероятно, из-за этого… Две жизни во спасение дюжины – разве не правильно так будет поступить?
Мастер Аргасто рыкнул на подмастерье Ордо Магика: «Заткнись!», и повернулся к Мор и остальным:
- А вы, что вы на это скажете? Я хочу услышать мнение всех и каждого, прежде, чем принимать решение…
Белун тем временем стоял, потупив взор в снег под ногами, а его младший брат со страхом и какой-то щенячьей надеждой переводил умоляющий взгляд с лица на лицо.